— Что скажешь? Мы в доле!
Но Пашка, сволочь такая, и здесь нашёл к чему прискребстись.
— Остынь, старик, — сказал он. — Не всё так просто. Источник финансирования проекта претерпевает мутацию у нас на глазах. Как бы не получилось накладок с обещанной сотней. Кстати, уже что-нибудь упало на счёт?
Смешной человек. Ему четыреста предлагают, а он о сотне какой-то беспокоится.
— Нет, не упала.
Он собирался продолжить своё пессимистическое нытьё, но в этот момент в комнату вошел мужик пролетарского вида: в перепачканной робе, шапке-ушанке и ужасных сапожищах.
— Кто здесь Дмитрий Игоревич?
— Ну, я. А что?
— От Василия Викторовича мы. Обстановку привезли. Выгружать?
Оперативно, однако. Да и не заказывали вроде. Пашка тоже удивился.
— Давай. За час управитесь? — спросил я, потому что намеревался ещё сегодня запустить строительство бассейна и церкви.
Мужик криво усмехнулся.
— Только если летать будем.
Мы опасливо выглянули в окно и увидели две запаркованных фуры. Пока мы соображали, что в них может такое находиться, грузчики распахнули широкие двери и стали заносить первый предмет. С криками: «Давай помалу!», «Заноси!», «Осторожнее!»
— Куда ставить? — осведомился бригадир.
— А что это? — в свою очередь уточнил я.
— Это «Ротербиндер», — вместо него ответил Пашка.
— Как?
— «Ротербиндер», — повторил он, похлопывая агрегат по грязноватому боку. — Трофейный. Одна тысяча тридцать восьмого года выпуска. Отличная машина! Ставьте к этой стене.
Мужики продолжили своё занятие, а я стал пытать Пашку, что такое «Ротербиндер» и откуда они знакомы. Но его педагогический дух был не в настроении. Так что я до сих пор не знаю, что это.
Церковь пришлось отложить. Мы по очереди руководили действиями грузчиков, расставлявших вносимые вещи на указанные нами места. Где-то в районе полуночи, они, наконец, справились с задачей и уехали, оставив нас в доме, заваленном коробками, мебелью и офисной техникой. Стульев почему-то в комплекте не оказалось. Может, они в коробках?
Мы разодрали парочку самых больших, но в первой оказались подшивки «Красной звезды» с 1932 по 1987 годы, а во второй — макет олимпийского комплекса в Крылатском из папье-маше. Почти что в натуральную величину.
***
Если забежать немного вперед и суммировать опыт, вынесенный мной из поездки на родину Ахмета Ахметовича, то он сведётся к знаменитому утверждению товарища Сухова: «восток — дело тонкое». Проскальзывали там и ещё некоторые мудрости, но я их вовремя не записал в блокнот и посему забыл.
