- И как он должен был действовать? - сердце вдруг стиснула холодная лапа страшного предчувствия.
- Действует, - еще тяжелее вздохнул монах, - к нему как мошки на огонь идут все, в ком есть хоть немного магических способностей. Или на ком есть любой магический предмет.
Я оцепенел, не в силах задать следующий вопрос. Что там творится… в этом подвале… мне было жутко даже представить.
- Ты не так понял, - вернулся к столику монах и, налив себе дрожащей рукой чашку чая, махом, как выпивоха вино, опрокинул в себя.
- В том-то и дело… что в подвале их нет. Несколько добровольцев пытались пройти… но там словно невидимая стена. А те, кто шли с магическими амулетами, проходили ее насквозь. Ваши маги тоже ушли… мы не смогли их остановить. Слишком мощные, усыпили всех, кто пытался подойти ближе.
- А как же герцог? - не удержался я от вопроса, пытаясь найти хоть какую-то нить.
- Муж герцогини всего лишь консорт и никаких прав на трон не имеет. А жить в замке он не смог… ему все время чудились голоса, зовущие в подвалы. Несколько раз преданные слуги ловили его и связывали… а потом он ушел в зеленый монастырь.
- И как его имя? - сам собой выскочил вопрос, но, даже еще не услышав ответа, я точно знал, каким он будет.
- Ференц Антор Гийом герцог Дабтурский, - чуть помедлив, сухо сказал он и снова отошел к окну.
- Как я понимаю, за эти годы вы проверили все хоть немного жизнеспособные версии и ничего не нашли, - произнес я полуутвердительно, и он, не оборачиваясь, молча кивнул, словно знал, что я не свожу глаз с согнутых горем плеч, - Тогда чего ждете от меня?
- Не знаю. Принцессам через два месяца исполнится двадцать, и попечительский совет, правящий герцогством от имени наследницы, будет распущен. И тогда те, кто задумал эту дьявольскую интригу, будут праздновать победу. Но это я бы еще стерпел, хуже другое. К замку съезжаются женихи, кто-то пустил слух, что истинная принцесса как-то проявит себя после свадьбы. Никому из этих высокородных господ и близко не приходит мысль, что девушки имеют право на любовь и счастье, их собираются просто разыграть по жребию.
- А как вы к ним относитесь? - осторожно поинтересовался я, пытаясь примерить на себя такую участь и заранее приходя в отчаянье.
Смотреть в пять пар глаз и не знать, которые тебе родные, а которые оплакивает другая семья.
- Они все мне родные, я люблю одинаково всех шестерых.
Стоп, а шестая-то откуда? Даже возмутился я поначалу, как вдруг вспомнил, ну да, та горбатенькая, она же тоже с ними.
