Из сомнамбулического состояния вывел очередной разрыв, осколки камней хлестанули по машине. Пора было что-то предпринимать. В пыли мы все же успели заметить, как в разные стороны дали газу белые «Тойоты». Нам тикать было некуда — можно было сорваться с дороги и уехать к афганским солдатам вверх колесами. Выскочив из авто, мы укрылись в какой-то каменной ложбине. Когда пыль на дороге чуть рассеялась, крадучись посеменили к УАЗику. Водитель втопил педаль в пол, и мы подобно ракете дали ходу вперед. Как только автомобиль стал двигаться, мины полетели опять. Вероятно, корректировщик огня сидел где-то совсем близко. В мозгу промелькнула еще одна нерадостная мысль — а куда, собственно, мы едем? Впереди — девятый пост. Чем он лучше? До него добрались кое-как, блуждая по пыли. Одна из «Тойот», в которой находился Сардар, уже была там. Вся группа тоже. Другой джип вместе с Олюми ушел прокладывать дальнейший маршрут движения. Сардар повеселел, увидев нас живыми и невредимыми. Нас его присутствие тоже взбодрило. Тут я, наконец, вполне удостоверился, что он владеет русским языком, хотя мне было легче говорить с ним на дари, чтобы другие не приставали. Огляделись вокруг.
Этот с позволения сказать «пост» представлял собой некое подобие Мамаева кургана, на который в детстве меня возили родители. На нем не было живого места — все в воронках и окопах, блиндажах, землянках и прочих аксессуарах, свойственных боевым действиям. Те же закопанные танки в количестве двух штук, блиндажи, ходы сообщения, ячейки. Внизу рядом с передовыми позициями лежала оторванная танковая башня. К ней вел ход сообщения, причем последние метров десять — под землей. Сардар сказал, что это — отличный наблюдательный пункт, в котором время от времени сидит корректировщик огня с биноклем. А что он собственно корректирует, спросил я у Сардара? — Потом увидишь, батареи дальше стоят, ответил он.
Еще значительно левее на соседнем холме раньше, по всей видимости, находились позиции нашего подразделения — обращали на себя внимание очень аккуратные окопы, укрепленные деревянными бревнами. И откуда только деревьев понавезли?
Минут через пять все журналисты и сопровождавшие их царандоевцы набились как сельди в бочку в «Тойоту» и УАЗ и, оставляя пост снизу, поехали дальше, огибая Кандагар по большой дуге — справа налево. Скатились с холмов в низину, где стояла артиллерия. Две огромные горные пушки и установка «Ураган». Машины сбили в кучу, сами пошли к артиллеристам. Тут выяснилось, что немец исчез, вернее, остался на девятом посту. В суматохе и давке отсутствие его, щупленького, никто и не заметил. Мне с Сардаром пришлось ехать за ним обратно на девятый пост, других желающих не нашлось. А мне было очень даже приятно. Сидя в УАЗе с командиром царандоя и цепляясь за переднее сиденье, чтобы не вылететь подобно птице через брезентовый верх крыши авто на ухабах, я испытывал давно забытое чувство легкого напряжения атрофировавшихся нервов, грудь щекотало какое-то свойственное только зверю предвосхищение добычи, чего я не испытывал уже очень давно.
