Трубы, укреплённые у кого над плечом, у кого вдоль длинных железных «рук», изрыгнули клубы серого густого дыма. Гром ударил в уши плотной волной, что-то резко и зло взвизгнуло над головой.
Ветки и зелёные плети вьюнков ломались и лопались, летели назад пласты земли. Гончая, лишённая эликсиров, утратила и большую часть силы.
— Нэисс! — взревел дхусс. — Нэисс, беги!
Тяжёлые големы пробирались по бездорожью с известной осторожностью. Однако ни один и не думал, к примеру, упасть. Но при этом всё равно они двигались лишь немногим медленнее быстро бегущего человека — только, в отличие от человека (и даже от дхусса), они не уставали.
Гончая споткнулась. Раз, другой — Тёрн почти что волоком тащил её вперёд. Големы вновь метнули стрелы, промелькнуло длинное копьё, воткнулось в землю. Дхусс внезапно остановился — три голема пёрли прямо за ними, ещё Пятеро сошли с дороги и тоже присоединились к погоне. Гиганты ростом выше Кройона, закованные в броню, не знающие сомнений, страха или усталости — и один-единственный дхусс, почти нагой, с простым деревянным посохом в руке.
Наверное, какой-нибудь маг тотчас принялся бы метать в подступающего врага одну молнию за другой, и, признаться, втайне Гончая ожидала от загадочного спутника чего-то подобного.
Однако Тёрн, хоть и поднял посох, отнюдь не собирался испепелять противника реками пламени или крушить падающими с неба каменными глыбами. Его пальцы сновали по гладкому посоху с ловкостью и быстротой музыканта — вот только мелодию не мог услыхать никто.
С треском ломая кусты, в трёх шагах поднялся ещё один голем. Ничуть не менее впечатляющий, чем остальные. Тоже чёрный, тоже блестящий, с торчащими в разные стороны смертоубийственными орудиями. Его меч взлетел и рухнул, со свистом рассекая листву и ветки. Раздался вскрик, и на открытое место вывалился… окровавленный дхусс, тщетно зажимая руками громадную рану. Рядом с ним упала сидха с разрубленной головою.
— Что… — начала было Стайни.
— Тихо!
Големы замерли, уставясь на окровавленные тела.
— Сейчас… — прошептал Тёрн.
Истошный, душераздирающий вопль раздался из придорожных кустов. Такой, словно душа расставалась с телом, выдираемая из него каким-то самым чёрным, самым злым чародейством.
Вопль оборвался. Так же резко, как начался.
Големы резко развернулись, мигом забыв о дхуссе и Гончей.
— Молодец, Нэисс, — услыхала Стайни. — Теперь ухо дим. Тихо, пока они не опомнились…
Големы споро маршировали прочь, не проявляя больше никакого интереса к недавнему противнику. Вскоре лязгающая колонна и вовсе скрылась из виду.
