— Кто-нибудь из вас был там? — спросил Конан.
— Мы разве хромаем? Или в крови? Или воем от бессилия и боли? Нет, мы с Конаном не сражались.
— Тогда напрягите мозги и не повторяйте чужих ошибок. Итак: или вы проведете меня к тому, кто ждет не дождется нашей встречи, или швырнете ему в бороду навозом, объявив, что пренебрегли его распоряжением!
— Да сохранят нас боги! — воскликнул в страхе зуагир. — Мы не получали насчет тебя никаких указаний, и, если ты соврал, наш хозяин сам выберет для тебя смерть по-мучительнее, а если нет… тогда, может быть, нам удастся избежать наказания. Сдай оружие и идем.
Конан протянул меч и кинжал. При других обстоятельствах он скорее расстался бы с жизнью, чем с оружием, но сейчас игра шла по-крупному. Пинком в зад начальник стражи распрямил согнувшегося молодого воина и приказал тому наблюдать за лестницей, добавив, что от его усердия зависит, встретит ли тот свою старость. Затем прорычал приказание другим, и пятеро стражников взяли в кольцо безоружного киммерийца.
Конан кожей чувствовал, как у стоящего сзади руки чешутся от желания вонзить в его спину нож, но от слов варвара в их толстых черепах зашевелились сомнения, и потому он оставался спокоен.
По знаку начальника отряд выступил в путь.
От лестницы к городу вела широкая дорога. Через некоторое время Конан как бы между прочим спросил:
— Когда шабатийцы прошли в город — не на рассвете?
— Ага, — был краткий ответ.
— Тогда они вряд ли опередили нас намного, — словно рассуждая вслух, продолжал Конан. — Несколько раненых, да еще пленница…
— Ну, что до девчонки, так она… — начал было один, но осекся, получив тычок в зубы. Высокий бросил на Конана недобрый взгляд.
— Ни слова больше! — приказал начальник. — Будет задевать — не отвечайте. Змея не так изворотлива, как этот. Стоит только поддаться — и он вытянет из вас все, прежде чем вступим в Джанайдар!
Конан отметил про себя, что название города совпадает с тем, о котором упоминалось в древней легенде, услышанной от Балаша.
— Чего вы все коситесь? — разыгрывая обиду, спросил он. — Разве я пришел к вам не с открытой душой?
— Ну да! — Зуагир невесело усмехнулся. — Я видел, как ты явился однажды в Хорасан, что в Гиркании, и тоже с открытой душой. Только, когда тамошние власти погладили тебя против шерсти, ты мигом запер свою душу на огромный замок, и по улицам города забурлили потоки крови. Нет уж. Я давно тебя знаю — еще со времен, когда ты водил своих бандитов по степям Турана. По части мозгов мне тебя не переплюнуть, но по крайней мере я могу держать язык за зубами. Я на твою удочку не попадусь, а если кто из моих людей раскроет рот, то я раскрою тому череп.
