«Настала минута, — сказал он, — когда все зависит от нас. — Если мы не сломим христиан — бой проигран. Я лично поведу вас! Покажите же, что тамплиеры не забыли древних статутов:[25] умирать, но не знать отступления!».
Полные свежих сил, с пылом самозабвения, рыцари клином врезались в истомленные и уже расстроенные ряды противников. Ничто не могло устоять против их бешеной атаки. Они пробились в самую середину христиан, повернули направо, потом налево, разрывая их на несколько частей и набрасывая один отряд противников на другой. В полчаса армия Осборна превратилась в беспорядочную, охваченную паникой толпу. Все думали только о бегстве, но и бежать было некуда. Беглецов всюду перехватывали, и лишь немногим удалось скрыться на другую сторону озера. Сам Эдуард Осборн, жестоко израненный, был схвачен рыцарями и принесен к ногам торжествующего Антиоха.
Склоняющееся к закату солнце освещало картину полного разгрома христиан. Весь парк был усеян их трупами и стонущими ранеными. Пленных толпами гнали в город к тюрьмам и казармам. Отряды Антиоха возвращались с музыкой и распущенными знаменами, а за ними тянулись обозы, нагруженные ранеными и огромными грудами крестов и хоругвей, подобранных на залитом кровью поле битвы. Другие отряды обшаривали парк, высматривая, не прячутся ли где побежденные, и отбирая раненых от убитых. А из города выступали бесчисленные толпы народа, восторженными криками приветствуя триумфатора, против которого десятки тысяч из них несколько дней назад готовились поднять знамя бунта.
«И дано было ему вести войну со святыми и победить их»,[26] — шептал раненый христианин, распростертый на телеге, битком набитой его товарищами по несчастью.
Антиох поднялся утром, от своей полудремоты, свежий и бодрый, с выражением твердой непреклонности. Он решил в предстоящий день окончательно принять власть над миром. Ночью он совещался об этом с Люцифером и получил полное его одобрение. Дух противления сообщил ему вместе с тем, что Энох и Илья прибудут на Национальный праздник. «Не бойся их, — заметил он, — я сам буду с тобой». Антиох после того вызвал к себе Аполлония, совещался с ним о своих планах и приказал иметь наготове все магические средства. «Никакие несчастья и неудачи не должны омрачить моего торжества», — сказал он.
Жители города могли начать свое праздничное гуляние с самого раннего утра. Повсюду виднелось множество павильонов, где можно было и выпить и закусить. Роскошные декорации города сами по себе составляли зрелище неистощимого разнообразия. Народ особенно теснился около огромного собора, теперь получившего совершенно необычный вид.
