– А вы кто такой? – спросил я.
– Я сказал, кто я. Сейчас же освободи квартиру, свинья гнусная.
Тут уж я воспринял этот звонок, как Шабашкин письмо Дубровского, то есть звонок этот произвел на меня благоприятное впечатление. Я понял, что дела моих оппонентов плохи.
Вскоре «регулирующие органы» капитулировали.
– Соберите собрание с кворумом, – сообщили они, – как оно решит, так и будет.
Окончание процесса импичмента
КО ВСЕМ ЧЛЕНАМ ЖСК
«МОСКОВСКИЙ ПИСАТЕЛЬ»
Уважаемые товарищи!
Правление ЖСК считает своим долгом уведомить вас, что в Руководстве ЖСК сложилась острая конфликтная ситуация, при которой управление домом не только затруднительно, но и невозможно. Найти выход из сложившегося чрезвычайного и беспрецедентного положения без Общего собрания – нельзя. Для того чтобы собрание было полномочным, необходим кворум. Вот почему мы обращаемся к каждому члену ЖСК с настоятельной просьбой присутствовать на Общем собрании в четверг 31 мая в 20 часов в помещении Поликлиники. Убедительно просим вникнуть в серьезность положения и выполнить свой долг в наших общих интересах.
(В случае невозможности Вашего личного присутствия, просим дать доверенность члену семьи, в которой указать, что Вы доверяете и выступать, и голосовать за Вас, так как без приложения доверенности к протоколу Ваш голос засчитан быть не сможет.)
20 и 30 мая. Женщины-активистки ходят по квартирам, умоляют:
– Пожалуйста, не занимайте вечер 31-го числа, придите, очень нужно, очень важно. Обязательно.
31 мая. Собрание. 111 человек. Краткий рассказ о деятельности Турганова. Поступило предложение: вывести из состава правления. Принято единогласно. Нет, один воздержался. Он сомневается, можно ли выносить такое решение, не выслушав Турганова. Ему возражают: как мы можем выслушать того, кого нет. Его нет, говорят, но есть его письмо. Читают письмо. Автор письма считает, что собрание не может должным образом разобраться в его действиях. Это может сделать только специальная комиссия, которая в ближайшее время будет создана совместно Союзом писателей и райисполкомом. До тех пор пока комиссия не оценит его деятельность, он по-прежнему будет считать себя Председателем.
– Все ясно, – сказал воздержавшийся. – Я снимаю свои возражения.
Турганова сняли. Кто следующий? Кто-то заикнулся насчет Козловского, мол, раз на прошлом собрании он вышел из ревизионной комиссии, то зачем же его держать? Тем более что… Выступающему тут же делают знаки, шикают: не надо больше никого трогать, надо, чтоб все было тихо и гладко, Турганова вывели, теперь все в порядке. Да как же так? Что ж это за порядок, при котором одного жулика выгоняют, а другие остаются? Тут я не выдерживаю, встаю.
