Вертолеты, доставившие спецназ из района применения, ущелья Хатулам, совершили посадку на своих площадках базы отдельного мотострелкового батальона в 19.20. Весь перелет майор Москвитин угрюмо и задумчиво молчал. Ни офицеры отряда, ни даже прапорщик Захаров не пытались разговорить майора, понимая, что тот по неизвестной им пока причине явно не в себе. Он и вышел из чрева «вертушки» последним. И увидел полковника Карцева, встречающего подчиненных. Пропустив личный состав, командир «Гарпуна» подошел к прикурившему возле винтокрылой машины офицеру особого применения:
— Ну, привет, что ли, Андрюша?
Москвитин спросил:
— Ты уже знаешь, что произошло в усадьбе Зараева в Матли?
Карцев кивнул:
— Знаю. И не понимаю, как такое могло случиться.
Майор взглянул на полковника:
— Не понимаешь? А между тем все ясно, а главное — гениально просто. Сработала обычная подстава!
— Что ты имеешь в виду?
Андрей сплюнул в пыль:
— А то и имею, что подставили меня, а я повелся! Но у меня не было другого выхода. Я обязан был выполнить приказ! Вот и выполнил. Тебе еще не приказали меня арестовать?
— Нет, Андрей! Об аресте речи не велось, но особисты штаба и военная прокуратура объединенной группировки уже завтра начнут расследование по факту гибели двенадцати человек в доме бывшего секретаря райкома КПСС Зараева. Гибели по вине неоправданно агрессивных действий штурмовой группы нашего отряда. Но об этом лучше поговорить не здесь. И без того привлекаем ненужное внимание посланцев Оболенского — Лопырева и Столяра.
Москвитин спросил:
— А за каким чертом они вообще сюда прибыли?
Полковник развел руки:
— Представь себе, не знаю. Как они объяснили, в целях выполнения особого и персонального задания руководителя Службы. Секретные агенты, мать их! В рейдах еще ни разу не бывали, а туда же, для выполнения особого задания командования. Ладно, пошли в палатку! Там и расслабимся и проанализируем ситуацию. Потом, ковбой, может еще отобьемся.
Андрей усмехнулся:
— От кого или чего отобьемся? От Лопырева со Столяром? Или от того, что вот здесь, — офицер ударил себя по левой стороне груди, — разрывается? От совести своей отобьемся? Нет, Игорь, это теперь навсегда останется внутри. Навсегда.
Карцев, понимая состояние Москвитина, повернулся и направился в сторону штабной палатки. Андрей, докурив сигарету, последовал за командиром отряда. У палатки его ждал прапорщик Захаров, которому уже сообщили результаты одиночного рейда майора, к которому сибиряк сразу проникся человеческой симпатией. Увидев Андрея, он растерянно произнес:
