Драпер сел в кресло и сразу углубился в изучение моего финансового отчета. Я убивал время, разглядывая стену за его спиной. Там в красивой рамке висела лицензия частного детектива. Рядом он планировал повесить адвокатский диплом своего сына Херардина, которому было около девятнадцати лет и который должен был принадлежать уже к третьему или четвертому поколению правоведов в их династии.
— Тебе звонил Кристино Матос, адвокат? — спросил я Драпера.
Тот поднял взгляд от бумаг:
— Звонил вчера вечером. Он сильно меня удивил. Выспрашивал о тебе. Я сказал, что ты занимаешься одним делом в Эстремадуре, и дал номер твоего мобильного.
— Да, он мне это сказал. Но… как он узнал, что я работаю сейчас на тебя?
Драпер пожал плечами:
— Да мало ли, об этом многие знают. Может, он в комиссариат звонил, и его там проинформировали.
— Брось, Драпер, в комиссариате уже никого не осталось, кто бы нас помнил.
— Я рассылаю визитки и буклеты своей конторы во все комиссариаты, какие только есть в Мадриде, Тони. Через них мы получаем большую часть клиентов.
Тем временем я прикончил вторую чашку кофе, и Драпер вручил мне чек на сто пятьдесят тысяч песет. Это был мой первый заработок в этом месяце.
Проклятый Драпер!
Вот уже двадцать пять лет, как я обитаю в доме номер шесть на улице Эспартерос в центре Мадрида, в нескольких шагах от площади Пуэрта-дель-Соль. Когда я только въехал в эту квартиру, рента по тем временам была очень высока — двадцать тысяч песет, но я согласился, так как мой новый дом находился в двух шагах от старого здания Секретариата государственной безопасности, где я работал в отделе криминальных расследований. Сейчас там размещается городская администрация. Позже меня перевели в незадолго до того созданный комиссариат Центрального округа на улице Луна. Примерно тогда же начали подниматься цены на съемное жилье. Но только не для меня. Нет, они, конечно, пытались, но не тут-то было! Эта квартира сдается нелегально, равно как и еще три на моем этаже. Когда-то все они представляли собой единое помещение площадью более двухсот квадратных метров, которое владеющая им риэлторская контора разделила перегородками на четыре самостоятельные квартиры. Правда, была одна маленькая загвоздка — перестройка нигде не была задекларирована. Так что я уже долгие годы сижу себе припеваючи в этом замечательном месте, платя смехотворную ныне сумму — чуть более пятнадцати тысяч песет в месяц.
Я быстро поднялся по лестнице, размышляя о только что полученном гонораре, и остановился на площадке четвертого этажа. Потом достал ключ и сунул его в замок. Я жил в квартире «В». Соседнюю, обозначенную буквой «А», занимал мой приятель Хуан Дельфоро, а в «С» обитали три сестры, владеющие маленькой пекарней, где изготавливали пончики. В «D» не было постоянных обитателей, ее через объявление в газетах сдавали случайным парочкам за почасовую оплату. За временем, проведенным пылкими любовниками в блаженном уединении, следил консьерж, некий Гумерсиндо Асебес.
