— Ну что еще? — буркнул он себе под нос.
Искатель, самка, прошел вперед и пнул ржавые останки ворот. Створки рухнули с лязгом, от которого заложило уши и по всему городу прокатилось эхо. Туча пыли окутала их. Когда пыль и мусор осели, искатели поволокли пленника дальше. Он шел, гадая, что за судьба его ожидает. Помимо искателей, пугал и город: враад оставил бы достаточно ловушек для тех, кто вторгнется в его жилье, на тысячу лет после своей смерти. А руины были, в общем-то, не в таком уж плохом состоянии. Уверенность птиц не снижала его опасений: он хорошо знал цену такой уверенности. Кроме того, было понятно, что в случае чего ловушка сработает именно на нем, как на идущем впереди.
Нет, строители города не были подобны враадам. Ни одно замшелое заклинание не впилось в них своим запоздалым проклятием. Это место, по-видимому, и вправду было безопасным. Дру вздохнул было с облегчением, но его спутники опять вытолкали его вперед, требуя продолжения проверки.
В первой же палате, темной и без окон, его взгляд встретился с взглядом дракона. Гостеприимно распахнутая пасть могла вместить всю компанию. В темноте комнаты Дру решил, что наконец-то повстречался лицом к лицу с одним из драконов лорда Тезерени. Только когда один из искателей вызвал свет, он понял, что то, что он видел, было всего лишь огромным каменным изваянием. Дру замер на месте, и никто его не одернул: птицы были ошеломлены не меньше.
В отличие от драконов его собственного мира, больших тяжеловесных зверюг, в основном домашних ездовых животных, как у Баракаса, этот был истинным королем. Неизвестный скульптор решил запечатлеть его со сложенными крыльями, возможно устрашившись трудностей с устойчивостью статуи, — и все же это был самый огромный, самый великолепный дракон из всех, виденных враадом. Этот гигант должен был править с помощью мощи и разума. Не было сомнений в том, что хотел показать скульптор; это был господин всего окружающего, превосходящий в мудрости самого искусного из своих советников.
Что же стряслось с расой, что правила здесь прежде?
Среди искателей росло возбуждение; они обнаружили ряд предметов, лежавших на помосте перед статуей. Дру заметил их только сейчас — его взгляд невольно возвращался к глазам гиганта.
Этот помост был скорее постаментом, на котором были выставлены напоказ смутно знакомые Дру фигурки, сохранившиеся с незапамятных времен. В таком месте это было неудивительно. Город, при всем его плачевном состоянии, сохранил признаки, указывающие на то, что покинули его, по враадским меркам, не так уж давно. Хотя постамент и его содержимое были единственными предметами в комнате, она не казалась пустой. Стены, пол, даже изогнутый потолок были покрыты символическими изображениями миров и народов. Он увидел тонкую окружность с изображением искателя, в другой был один из их врагов. В еще одном изображении Дру признал эльфа, а другое слишком сильно напоминало его собственных родичей.
