Наследник — его титуловали так только потому, что Баракас считал необходимым на всякий случай подготовить его к этой роли — принял невинный вид. Его страсть к Меленее была общеизвестной тайной Тезерени. А чаровница порой забавы ради заставляла Ригана выглядеть большим ребенком. Альция не любила, когда ее людей — в особенности сыновей — дурачат, даже если они сами прикладывают к тому все усилия.
— Ты выходил за последний час? — спросила мужа Альция.
— Нет. Появились кое-какие мелкие трудности с переходом. Я был занят ими.
— Рендел? — напряглась Альция. — Что-то не так? Он…
— С ним все в порядке, — соврал Баракас. Опровергнуть его не отважился никто, только Геррод вздрогнул. — Он сейчас выполняет поручение. Бояться нечего. Да, ты что-то хотела мне сказать?
— Хотела. Город сотрясается от страшного ветра. Защитные заклинания слабеют.
— Так и должно быть. Нимт слабеет. Потому-то наша работа и важна. Геррод!
— Жду приказаний. — Тезерени вскочил и вытянулся перед отцом.
Баракас придирчиво оглядел его. Альция горделиво вскинулась: Ригана и прочих пусть воспитывает отец, но Геррод и Рендел были ее любимчиками. Она была чужаком среди Тезерени, и в этих двоих проявился ее род.
— Ты вроде бы неплохо знаешь почтенного Зери, — буркнул Баракас. — Отправляйся к нему в гости и приведи его сюда. Нехорошо, когда партнер… ленится посмотреть на итог своей работы.
— Нам он не нужен, отец! — проворчал Риган.
Геррод усмехнулся, зная, что капюшон скроет ухмылку. Стоило Ригану раскрыть рот, он, как обычно, садился в лужу.
— Нам он не нужен! — упрямо продолжал наследник. — Чужак уже дал нам все, что мог! Теперь его место — на площади со всеми.
Наступила пауза. Баракас сделал шаг вперед и наотмашь хлестнул сына рукой. Наследник грянулся о каменный пол, и в полу появилась трещина в ярд длиной. Леди Альция осталась стоять с непроницаемым лицом.
— Ему дан знак дракона — мой почетный знак! Не сметь говорить так без разрешения! — Баракас обернулся к младшему: — А ты, Геррод, можешь убираться! — Голос его легко перекрыл бы драконий рев. Юный Тезерени поспешил подчиниться и исчез, в душе радуясь тому, что можно побыть вдали от этого скопища полоумных. Так он про себя именовал свою семью.
Пустота.
Что можно поделать с пустотой?
Этот вопрос не отпускал Дру, пока он беспомощно плавал в… в ничем. Ничто. Да, так лучше. И короче. Почему-то это его успокоило. На сотню вздохов.
Вздохи. Здесь нечем было измерить время, да и времени-то не было. Только вздохи. Но… дышать, как вдруг понял Дру, не обязательно. В Ничто — не обязательно.
