Каждый день я ждала писем. Наконец спустя три месяца я получила первую весточку. Не от Лкетинги, а от Присциллы. В ее письме содержалась масса незначительных подробностей, однако она все же сообщила, что через три дня после нашего отъезда Лкетингу выпустили из тюрьмы. В тот же день я написала письмо и отправила его Лкетинге. Я предупредила его, что собираюсь вернуться в Кению в июне или июле, на этот раз одна.
Наконец через месяц пришло письмо от Лкетинги. Он благодарил меня за помощь и писал, что будет рад, если я снова приеду в его страну. В тот же день я помчалась в ближайшую туристическую фирму и забронировала номер в том же отеле на три недели в июле.
Теперь оставалось только ждать. Мне казалось, что время остановилось, дни тянулись невероятно медленно. Из наших общих с Марко друзей со мной поддерживал контакт лишь один, и мы время от времени встречались. Судя по всему, он хотя бы немного меня понимал. По мере того как приближался день отъезда, я становилась все беспокойнее. На мои письма отвечала только Присцилла, но ничто не могло поколебать моей уверенности. Как и прежде, я была убеждена, что для счастья мне не хватает только этого мужчины.
Тем временем благодаря стараниям моей подруги Джелли я научилась худо-бедно изъясняться по-английски. Она занималась со мной каждый день. За три недели до отъезда мой младший брат Эрик и Джелли, с которой он тогда встречался, решили ко мне присоединиться. Самые длинные полгода моей жизни подошли к концу. Мы вылетели в Кению.
Через девять часов, в июле тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, мы приземлились в Момбасе. Нас встретила та же жара, та же аура. Только на этот раз мне все было знакомо: Момбаса, паром и долгая дорога в отель.
Мне не терпелось узнать, что меня ждет. Там он или нет? У стойки регистрации за моей спиной раздалось «Привет!». Мы обернулись и увидели его! Он улыбнулся и радостно пошел мне навстречу. Шести месяцев как не бывало. По-дружески подтолкнув его, я сказала: «Смотрите! Это Лкетинга!» Эрик смущенно копался в сумке, Джелли улыбнулась и поздоровалась. Я представила их друг другу и пожала ему руку. На большее я пока не решалась.
Мы пошли в наше бунгало, а Лкетинга остался ждать в баре. Я с нетерпением спросила у Джелли: «Ну как он тебе?» Осторожно подбирая слова, она ответила: «Немного необычный, может быть, мне нужно просто привыкнуть. Пока он мне кажется немного диким и чужим». Брат вообще не стал высказываться по этому поводу. Значит, восхищение испытываю я одна, разочарованно подумала я.
