— А ты примешь ради меня Иудаизм? — спросил я, чтобы проверить истинность ее чувств, а также из вредности характера, так как на самом деле считал себя православным.
Фатима сопротивлялась искушению недели две. И не устояла.
Пройдя пешком около ста километров через джунгли, мы соорудили себе дом из засохших пальмовых листьев на берегу какой-то мутной реки, выходящей из берегов каждую неделю. Вокруг нас, помимо воды, бурлил целый городок, населенный самой разнообразной публикой. Они жили по законам первобытно-общинного строя, выращивали в желудках микробы и по выходным приносили друг друга в жертвы.
Неудобства нас не слишком беспокоили — на улице круглый год стояла райская теплынь, бананы мы воровали на плантации по соседству, а что еще человеку нужно для счастья?
Фатима родила мне сына. Назвали его Степаном по обоюдному согласию. Местный колдун Бобо лично перегрыз зубами пуповину и благословил новорожденного крепким поцелуем. А там подоспела и Настя.
Когда они вырастут, я непременно свожу их в далекую и загадочную страну — Россию, родину их героических предков и передовых общественных теорий. Надеюсь, к тому времени не останется в живых ни одного моего врага.
Сергей Боровский
Houston, 2010
