Вскоре заснули Щербаничи и двое разведчиков, кроме Рыжего.
— Не спишь? — окликнул он меня.
— Не сплю. Думаю.
— За что? За жизнь?
— Нет. Я думаю о том, что «летать» нам еще целых полгода до наших духов.
— Каких таких «наших»?
— Ну, тех, которые придут нам на смену, и станут летать вместо нас, когда мы станем черпаками.
— А-а, — протянул он, — понятно. Только до них еще — как до Пекина раком.
— Вот и я о том же. «Наши» духи сейчас возле военкоматов водку пьют да с девками прощаются. А нам еще целых полгода отлетывать.
— Зато мы на целых полгода раньше их снова начнем пить водку и перетрахаем всех их девок, пока они тут горбатиться будут, — улыбнулся Рыжий: он, как видно, был оптимистом.
Я сам по натуре — патологический оптимист, то есть даже в самом хреновом, гадком и страшном, могу находить светлые и смешные стороны, поэтому, наличие соседа-оптимиста воодушевило меня. Даже настроение поднялось.
— Это верно, — согласился я с ним, — Ты откуда родом?
— С Украины. С Криворожья. А ты?
— Из Мордовии.
— Это где?
— Шестьсот километров от Москвы на восток.
— А у вас там кто живет? Мордовцы?
Ну, вот: опять тот же глупый вопрос — «кто живет в Мордовии?». Люди, призвавшиеся в армию из областей, с которыми Мордовия не граничит, никогда о ней не слышали! Действительно, республика маловата и по своим размерам сильно уступает Якутии. Как только не обзывали нашу мордву: и мордовцы, и мордоване. Не говоря уже о том, что большинство путают Мордовию с Молдавией. В школе, что ли не учились? Или географию прогуливали? За полгода службы полное отсутствие у моих сослуживцев знаний о народе, давшем миру патриарха Никона и скульптора Эрьзю, меня уже перестало раздражать. В самом деле: не доказывать же мне каждому встречному и поперечному, какой замечательный народ — мордва? Язык сломаешь, пока каждому втолкуешь. И не докажешь, что сам я — не мордвин! Раз родился в Мордовии — то все два года будешь мордвин. В Татарии — татарин. В Башкирии — башкир. Будь ты хоть узбек, хоть грузин, хоть калмык, но если ты призвался из Мордовии — два года проходить тебе мордвином!
— Мордва там живут, — пояснил я Рыжему.
Почему я знаю, что Кривой Рог — на Украине в Днепропетровской области, но никто или почти никто не знает: где находится Мордовия?!
— Я слышал, в Афгане дедовщина еще хуже, чем в Союзе, — продолжил я свои мысли вслух.
— От кого? Нам в учебке говорили, что в Афгане нет вообще никакой дедовщины — сплошное равенство и братство, старики прикрывают молодых.
