Я. Книга-месть | страница 45
Самым крутым артистом был Титомир. Я с ним однажды поехал в Батуми на фестиваль «Солнечная Аджария», и это был единственный случай на моей памяти, когда люди облепили самолет так, что он не мог взлететь. Я видел его недавно – он с издевкой вспоминает то время, считает, что все просрал, начал капризничать. При этом сейчас Титомир собирает полные залы, строит дом за домом, одалживает Кудрину на спасение исландской экономики. Ему деньги девать некуда!
Не важно было, как ты одет. В клубы проходили те, кто умел хамить. Если ты орал, продирался через толпу и бил всех руками и ногами, ты априори вызывал уважение. Кто нахамил – тот прошел. На дресс-код всем было абсолютно наплевать.
Все модели, актрисы и певицы встречались с бандитами. Связываться с попсовиками было немодно. Девяносто процентов всех нынешних союзов возникло именно на этой почве. Я недавно ездил в круиз и поразился: все известные артистки до сих пор обзаводятся е…арями из числа бандитов. Только раньше они красовались накачанными мышцами на груди, были нелепыми и забавными, а сейчас все это происходит под вывесками крупных банков.
Все думали, что Белоусов умер от алкоголя. Х…йня! После похорон я разговаривал с его родственниками – у него была какая-то страшная наследственная болезнь головного мозга. Он не был алкоголиком – водкой он заглушал страшные боли и при этом давал четыре концерта в день. Я никогда себе не прощу, что вырывал у него бутылку из рук, кричал: «Ты что, ох…ел, водку из горла пьешь!» А он отвечал: «Отарик, у меня болит, дай я тебе потом объясню».
Мне нравится политика Игоря Николаева:
важнее всего – частная жизнь.
Я сделал с ним первое интервью (полосное).
Люблю его песни, корректные к эфирной субстанции и мелодичные.
Выжили самые сентиментальные парни, а те, кто уже тогда думал, как всех нае…ать, сдохли. Рыжий Иванушка в 45 лет поет песню про куклу Машу и собирает полные залы. У Рыжего все хорошо, потому что он всегда любил и жалел людей. Сейчас людей никто не жалеет. А в 90-е было одно условие: ты можешь быть полным гондоном, глотать таблетки, нажираться как свинья, но ты должен любить людей. Тогда ты выживешь.
Матвиенко первый сказал мне, что он богаче всех в стране. «Единственное, о чем я жалею, – говорил он, – что не остановил Игоря Сорина, не заставил его остаться, не спас. Но он был слишком вне эпохи, он был е…нутый». «Е…нутый» в устах Матвиенко – это комплимент. Игорь Сорин – жертва девяностых, с их безоглядной верой в то, что хорошие люди выживают. Не все. Он думал, что вокруг все такие же, как и он, – романтики. Но люди уже тогда умели считать деньги.
