Джулия вновь остановилась и прислушалась, но дышала она по-прежнему с трудом. Ужас убил в ней все мысли и желания, кроме одного: выбраться во что бы то ни стало. Она вновь ринулась вперед, правой рукой опираясь на книжный шкаф, а левую вытянув перед собой. Довольно быстро она дошла до открытого проема, который, как ей казалось, был главным входом; сделав еще несколько шагов в пустоту, она уперлась в стену. Нет, это была дверь, которая распахнулась от удара ее тела, и она очутилась, по-видимому, в фойе. Сказать наверняка она не могла, поскольку и здесь не видно было ни зги. Она опять шагнула вперед, но пол показался ей странным; он словно состоял из пустот; и вот уже она снова наткнулась на холодную металлическую поверхность, которая не рождала никаких ассоциаций с предметами обстановки фойе. Ощупав поверхность, Джулия поняла, что это не что иное, как книжная полка. Руки ее нащупали стоявшие рядами книги, одна из них с грохотом упала на пол, и Джулия тут же догадалась, где находится. Это была «железная библиотека», еще один лабиринт книгохранилища. Если ей не удастся отыскать дверь, через которую она прошла, можно будет забыть о спасении.
Но, быть может, помощь совсем близко или ей только померещились слабые голоса? И ведь они звучали где-то рядом; впрочем, возможно, это шелестел сгущающийся туман. Она сделала шаг вперед, держась рукой за полку, и звук стал еще более отчетливым, хотя и казался монотонным, как будто кто-то шепотом повторял одно и то же слово. Ее рука соскочила с опоры и тут же нащупала другую; да, голос доносился из прохода между полками; казалось, он поднимается с пола; и тут же туман вновь расступился, явив кукольное фарфоровое личико, широко распахнутые глазки-пуговки и похожий на розовый бутон ротик, который, механически открываясь и закрываясь, нашептывал: «Джулия… Джулия… Джулия…»
Так началась опасная игра в прятки, которая уводила Джулию все дальше в мрачные глубины «железной библиотеки». Туман немного рассеялся, так что проходы между стеллажами просматривались из конца в конец, но это лишь усугубляло ужас: теперь фарфоровое личико могло выплыть откуда угодно или, хуже того, маячило у нее за спиной, стоило ей остановиться, чтобы решить, куда идти дальше. Хотя кукла была ей по пояс, мысль о том, чтобы ударить ее или отбросить со своего пути, вызывала новый приступ страха; она понимала, что не переживет и прикосновения этого существа, и потому опять бежала, пока не оказалась перед железной витой лестницей, которая уходила вверх, в туманную темень.
