Кричу: «Есть тут кто?» Навстречу выходит, тяжело поднявшись по лестнице, обнаженный по пояс невысокий усатый парень в камуфляжных штанах. На белой груди, контрастной с загорелым лицом, — большой крест на черном шнурке. Вот он, первый русский доброволец, которого я вижу в Боснии. Василий, так он представился, приглашает меня в дом. Я спускаюсь по узким цементным ступенькам в полуподвальный этаж дома — в комнате два дивана, круглый стол. На стене висит РПК — ручной пулемет Калашникова с деревянным прикладом и без сошек, на комоде лежит какая-то деталь от гранатомета. Интерьер очень оживляет гроздь боевых гранат, свисающая с люстры.
Вскоре в дом заваливает шумная компания, в массе своей — в зеленой униформе. Тут не все — часть на Олово, на «положаях». Я сначала не понимаю, где это и что значит «олово». Никаких «шварцнеггеров» не видно — так, обычные парни, среднего роста и телосложения, три человека в синих джинсовых куртках. Люди возбужденно обсуждают проблемы постановки мин, точнее — борьбы с ними. Они сыплют незнакомыми терминами — «кукуруза», «паштет». В этом слэнге мне знакома только «растяжка». Вторая тема — доброволец Крендель попал сегодня под обстрел снайпера. Удачно, пули прошли мимо, пару раз выбивая искры и крошево из асфальта совсем близко от него. Крендель — это невысокий курчавый парень в рубашке и джинсах, он в Боснии дольше всех — с девяносто второго. Я замечаю, что люди в униформе также различаются — тут находится и два наших ооновца. Унпрофоровцы, как их здесь зовут. Офицер, капитан Олег, сегодня устраивал тренировку-соревнование с французами по разминированию. Похоже, что он выиграл — нашел и разминировал все, что поставили натовские коллеги.
Добровольцы рассказывают историю появления здесь ковров. Где-то в конце мая они провели хулиганскую операцию, совершив дерзкий налет на ковровую фабрику, находящуюся на нейтральной территории в Сараево. Мусульмане такой наглости не ожидали и «проспали» рейд, но русские смогли проникнуть на заминированную фабрику и даже вывезти на грузовике хранившиеся там ковры.
В тот же вечер я «приявился» — зарегистрировался. Получил новенький карабин СКС югославского производства, который и стал очищать от смазки. Такой карабин зовется «папавка», официальная же марка — М59/66. Раньше дел я с ним не имел. Знакомый мне автомат Калашникова дали через пару дней. Знаю, читатель прокомментирует — «повысили».
Получаю от ребят инструкцию на ночь — если кто-то молча пытается войти в дом — стреляй без предупреждения. Ночные незваные гости здесь могут пожаловать только с «другой» стороны. База, где находятся русские добровольцы, располагается сразу же под крутым склоном высоты, дальше идет только нейтральная полоса.
