«Надо было под сошками подкопать, идиот», — нравоучительно заметил снайпер и плавно нажал спусковой крючок. Он стрелял практически не целясь, «на автомате», больше полагаясь на своё интуитивное чутьё — навел ствол, глянул в прицел, нажал спуск, цель поражена. Всё как в тире, как по мишени.
— Один есть…
Пуля вошла под углом чуть снизу, слегка цепанув росшую над обрывом траву, расколола приклад и, прошив его насквозь, ударила в грудную клетку. Чех, изо рта которого тут же хлынула кровь, судорожно попятился назад. Инстинктивно оттолкнувшись руками, он резко двинул пулемёт, и тот, перевалившись ножками через край обрыва, пополз вниз. Бросившийся было вслед за ним автоматчик схлопотал вторую, выпушенную Кудиновым, пулю…
Тем временем Андрей схватил группника под мышки и волоком потащил к проходившей по обочине небольшой канаве. Он уже преодолел половину расстояния, когда понял, что та слишком мала, чтобы укрыть в себе взрослого человека и что холмик, за которым спрятался разворачивающий станцию Масляков, подойдёт для этой цели гораздо лучше. Кислицын, выругался и сцепив зубы сменил направление.
До укрытия оставалось всего ничего, когда рюкзак командира зацепился за небольшой кусок сколотого углом асфальта. От рывка затрещали нити, но рюкзак выдержал.
— Чтоб тебя, — едва ли не взвыв, Андрей понял, сколь тяжелы могут быть два РР, его и командирский, сложенные вместе. Кислицын тяжело дышал, сердце усиленно колотилось, разгоняя по телу выброшенный в кровь адреналин. Упав на колени, он низко склонился над неподвижным командиром, вытащил из его разгрузки нож и резким движением перерезал правую лямку рюкзака.
Рядом начали рваться вражеские ВОГи. Андрей сдернул с плеча автомат и, вскинув его, в две очереди разрядил магазин в направлении противника, после чего даже не перезаряжая закинул оружие за спину и вновь склонившись к Полесьеву, перерезал вторую лямку. Подсунув руки под спину раненого, Андрей уже начал привставать на ноги, когда заметил, что у того застёгнута грудная перемычка.
— У ё — маё, — Алексей выругался, полоснул ножом по мешающей скинуть рюкзак перемычке, и рывком взвалив командира на спину, сгибаясь в три погибели, бросился к спасительному укрытию. Он почти добежал, почти справился, когда правую ногу обожгло острой болью. Кислицын споткнулся, нога подломилась, он упал, но продолжал тащить командира уже волоком. Упираясь локтями и отталкиваясь ногой от асфальта, он постепенно приближался к своей цели, но слишком медленно. Тогда, превозмогая боль, Андрей встал, нагнувшись, неловко подхватил командира и не удержал.
