Утро оказалось не более радостным, чем вечер. Вышедший «освежиться» Ефимов окинул молодецким взглядом периметр отстойника. Чувствовалось, что всю ночь в колонне кипела работа: вокруг в изобилии были разбросаны впопыхах забытые в чревах боевых машин боеприпасы. Чего тут только не было: от АКашных 5,45 миллиметровых патронов до миномётных мин и танковых снарядов! Прапорщик некоторое время постоял, глядя на расстилающуюся за бруствером бесплодную пустыню, тяжело вздохнул, и со словами:- «Вот она, Родина, мать твоя!»- вернулся в сутолоку просыпающейся колонны.
— Товарищ прапорщик! — запыхавшийся Стёпшин, боец батальонного разведывательного взвода, вынырнул из-за корпуса МТ-ЛБешки, — Вас к заместителю командира полка.
— Понял, — лениво процедил прапорщик и неторопливо зашагал вслед за убежавшим посыльным. Всю дорогу Ефимов гадал, зачем он мог понадобиться вездесущему подполковнику Михееву. Но так и не пришёл к приемлемому решению. И действительно, зачем? Разноса он не ждал. Их пути пару раз пересекались в боевой обстановке, и замкомандира относился к Ефимову поистине с отеческой добротой и подлинным уважением. Тем более было непонятно, зачем он ему понадобился, да ещё в такую рань…
— Товарищ подполковник, прапорщик… — Михеев нетерпеливо махнул рукой, прерывая браво рапортующего Ефимова.
— Колесная техника пойдёт своим ходом, а мы по железке. Берешь БРМку, к ней на прицеп…35 й БТР. И поторопись, через полчаса выезд колонны. Вперёд!
— Есть, — козырнул Ефимов и, развернувшись, двинулся в направлении машин своего батальона.
Через несколько часов техника добралась на станцию.
— Когда-нибудь на эшелон технику грузил? — спросил замкомандира полка спрыгнувшего с брони Ефимова.
— Нет, товарищ полковник. — Теоретически прапорщик знал, как это делается, и мог бы обойтись без подсказок, но врать не собирался.
— Короче, смотришь на броню, делаешь так, так… — подполковник показал руками, как следует командовать водителям въезжающей на платформу техники.
— Понял, — Ефимов встал перед развернувшейся БРМкой и, жестикулируя руками, начал пятиться по платформам железнодорожного эшелона.
Погрузка была закончена, техника закреплена и состав тронулся.
В вагоне, предназначенном для бывших интернационалистов, царил холод. О пище не было и речи. Родина — мать в лице больших-больших командиров-начальников на радостях забыла о такой мелочи как тепло и питание для личного состава.
К вечеру третьих суток эшелон прибыл к конечному пункту. Разгрузка прошла на удивление быстро. Проголодавшиеся воины торопились добраться на базу. К сожалению, у Ефимова появилось подозрение, что там их тоже не ждут.
