— Получается, кто-то слил им информацию о зачистке? — безостановочно шагая вперёд, предположил командир четвёртой группы.
— Вполне возможно, но и не исключено, что им просто настала пора уходить. Отдохнули, отоспались, затарились провизией… — он не договорил. Из темноты буквально выплыла фигура широко шагавшего в обратную сторону Маркитанова. Гордеев хотел было зашипеть на непонятно зачем возвращающегося сержанта, но тот заговорил первым.
— Фонарик, командир! — рука Димарика вскинулась буквально перед носом Кузнецова. Проследив вдоль нее, оба офицера одновременно присвистнули. На противоположном берегу, приближаясь в точности к тому месту, где группы начинали переправу, двигался, мигая и подрагивая, одинокий фонарик.
— Командир, разреши! — чувствовалось, что Маркитанов едва не повизгивает от возбуждения. Требующая действий душа рвалась в бой.
— Что разрешить? — командир группы сделал вид, что не понял задаваемого вопроса.
— На тот берег… с троечкой… перехватить, — затараторил сержант.
Но, видимо, поняв, что его идея не будет принята, предложил нечто, как ему казалось, новое:
— А если обе группы развернуть… и одновременный огонь? Ведь зацепим, наверняка зацепим!
— Уймись! — потребовал Гордеев и мысленно вздохнул. На то, чтобы отказаться от идеи Маркитанова, у него было сразу несколько соображений. Одновременный огонь из всех стволов может и казался привлекательным, но в тёмной ночи, на расстоянии почти трехсот метров его эффективность вполне могла оказаться нулевой, а посылать на тот берег пару троек было рискованно. Что, если фонарик двигался не впереди колонны, а в её середине ли замыкании? К тому же вполне возможно, что выдвинувшихся на перехват разведчиков ждала бы фланговая атака или, что ещё хуже, заранее подготовленная ловушка-засада. Но не эти соображения, в конце концов, заставили командира роты отказаться от столь заманчивых предложений. Главным было то, что двигавшийся по противоположному берегу боевик мог быть ничем иным, как отвлекающим маневром, призванным заставить спецназовцев обнаружить своё присутствие и дать возможность скрывающимся в селе главарям выбрать безопасный путь отступления. И потому Гордеев, не без сожаления отвергнув оба предложения, коснулся рукой Димарикова плеча.
— Нет, — твёрдо сказал он, отсылая Маркитанова догонять свою ушедшую вперёд тройку. Понявший, что спорить бесполезно, Димарик что-то пробурчал и, поминутно оглядываясь, поспешил к головному дозору, уже начавшему заворачивать к лесу, покрывавшему возвышающийся над селением небольшой хребет. Проводивший его взглядом Гордеев чуть замедлил шаг, обернулся, задумчиво посмотрел на противоположный берег реки, где одинокий фонарик уже мелькал среди деревьев спускающегося к урезу воды леса, в сердцах плюнул и с сомнениями в душе поспешил дальше…
