— Топаем, так топаем, — согласился Олег. Что было толку возражать, если зам командира роты, тире, в данный момент командир отряда, уже принял решение?
— Осторожнее, — напутствовал капитан, и Кузнецов, подняв группу, начал спуск по другую сторону хребта.
…Шедший пятым, Димарик перепрыгнул через небольшую рытвину и вдруг заметил на земле едва видимое белое пятнышко. Он нагнулся, и оно показалось ему не более чем трухой, высыпавшейся из поточенного муравьями или какой ещё другой насекоминой, дерева. Не удостоив эту «труху» более пристального внимания, Маркитанов поправил на плече ремень пулемёта и двинулся дальше. Но всё же что-то продолжало свербеть в его мыслях. Даже придя к намеченному перекрёстку дорог, уже усевшись на ночную засаду и хорошо перекусив, он всё никак не мог выбросить из головы столь заинтересовавшее его пятнышко. Он хотел было даже вернуться, но быстро опускающееся за горизонт светило заставило его отказаться от этих планов. Ходить в ночи по чеченскому лесу Димарик не любил. Ветки, валяющиеся под ногами; ветки, бьющие в лицо; сухие сучки, так и норовившие выколоть глаз, шипы и колючки, ямы и небольшие овражки, уж не говоря о больших обрывах и наполненных водой воронках, и всё это в непроглядной темноте ночи. Бр-р-р… Но в мозгах свербело, поэтому, когда на горизонте появился проверяющий несение службы старший лейтенант Кузнецов, сержант ему даже обрадовался.
— Командир, я тут подумал, вот, значит, — Димарик никогда не был великим оратором, но тут что-то превзошёл самого себя, — шёл, видел… труха на земле…
— Димарик, знаешь что, иди-ка ты со своей трухой, знаешь куда! — Олег был зол и не скрывал этого. Замкомроты поймал одного из бойцов охранения спящим, и старший лейтенант получил солидный разнос. Поэтому ему было не до Маркитановских фантазий.
— Погоди! — остановил его раздавшийся совсем рядом приглушённый голос. Как оказалось, командир группы пришёл не один, и теперь из темноты возник капитан Атясов.
— Говори Димарик, говори…
— Да я шел, — вновь начал рассказывать Маркитанов, — и когда входили в мелколесье, вижу пятно, нагнулся, посмотрел, решил, что это труха от дерева. А потом засомневался, уж больно оно белое… — Димарик замолчал и вперил свой взор в стоявшего рядом с ним Кузнецова.
— Мука! — хором прошептали офицеры и, переглянувшись, поняли, что подумали об одном и том же: СХРОН! Где-то поблизости должен быть схрон с продуктами, а мука наверняка просыпалась из мешка, когда его тащили от ближайшей дороги.
