А толпа стала рассасываться. Денис взглянул на часы. Ого! Вот так, слово за слово, а ведь проговорили больше часа! Народ стал расходиться по домам, и Денис также посчитал излишним оставаться.
Домой он возвращался не по главной дороге, а узкими обходными улочками. Почему-то захотелось побыть одному. Может быть, потому, что на небе набежали низкие тучи, стало сумрачно, и закапал мелкий холодный дождь?
Голова была непокрыта, но влага на волосах Дениса совсем не раздражала.
— Привет! — внезапно услышал он, и обернулся.
Из переулка вышел Боря Кувалдин — он же Кувалда, он же Душман, он же Гиря. Учились вместе до восьмого класса, а потом Боря ушел в ПТУ. Вроде бы и там не задержался, а потом вообще куда-то совсем исчез из поля зрения.
Денис непроизвольно напрягся. Лично к Боре у него обид никаких не было, Максимов вообще всегда старался обходить конфликтные ситуации заранее. И все-таки… Была у Бори нехорошая черта: мог взбеситься ни с того, ни с сего, и кинуться драться. А старшие друзья у него были такие… В общем, мало кто хотел с Гирей связываться. Ну а пара приводов в милицию и учет в детской комнате — это было как само собой разумеющееся…
В общем, хотел было Денис поздороваться, да побыстрее разойтись…
— Ну, ты молоток! — начал Боря с ходу. — Черных толпу завалил! Ты не думай! Мы телевизор смотрим. Иногда.
Денис пожал плечами. А что можно было на это ответить, а?
— Да, было дело, — ответил он все-таки. — А ты чем занимаешься?
— А я почти только оттуда.
— В смысле?
— Контрабас я. Бывший. Отвоевал свое, вот теперь отдыхаю.
Максимов пригляделся. Да, сомнений не осталось — Боря был навеселе, хотя сразу и не скажешь.
«Надо же — «собрат по оружию», получается», — мелькнуло в голове у старлея. — «Оказывается, не все собратья одинаково приятны».
— Ладно, Боря, — сказал он вслух. — Здорово было тебя увидеть. Как-нибудь встретимся. Спешу я сейчас. Пойду. Давай, держись!
— Смотри сам не упади! — засмеялся Боря, и махнул рукой.
Денис махнул в ответ, и в два шага свернул за угол, хотя туда ему было не совсем по дороге.
«Ничего, пару лишних улиц прогуляюсь», — подумал Максимов. Расстояние было все равно несерьезным.
Но лирическое настроение уже не возвращалось. Гиря одним своим появлением разбил всю лирику. Сразу вспомнилось, что нужно что-то решать с армией, и что один процесс — это, как сказал ему на прощание козлобородый адвокат, еще не все.
Впереди была полная неизвестность.
