- Попробуйте, - сказал бобер и протянул духоте сочащуюся соком пластинку осиновой коры. - Горько для крыши? Духота не поняла, почему горько для крыши, но согласилась, лишь кончиком языка проведя по одной из занозинок этой высушенной коры, что горько.
'Ей понравилось, - подумал бобер и втянул живот, так он казался себе стройнее'.
- Разрешите с вами познакомиться. Я - бобер. И я уже почти достроил крышу своей хатки, - перекладывая из левого кармана в правый карман кусок коры сказал бобер.
- А я - душа ветра. Только теперь я просто духота, вселившаяся в тело лягушки.
Потому что мне не нравились тритоновские хвосты. Hо у вас очччень даже ничего хвост. Жаль, что я не бобриха.
- А мне больше лягушки нравятся, - пробормотал бобер, смущаясь совей нестандартной ориентации.
- А мне всегда нравились бобры.
А потом они отправились смотреть хатку бобра. Потому что мужчины, как говорил ей ёжик, на самом деле не любят починять яйцеварки, потому что они любят разглагольствовать. А бобер не любил разглагольствовать. Он любил строить хатки и держать в правом кармане осиновую кору. Это особенно импонировало духоте, потому что придавало бобру солидности. Хатка пахла осиновой корой и отсутствием свежеиспеченных булочек. Зато здесь было много оводов.
И бобер отправился провожать духоту домой. Только у нее всё еще не было дома, потому что она жила в норе. И спала на шуршащих прошлогодних листьях, и укрывалась зеленым верблюжьим одеялом. И бобер сказал, что он никогда не спал на листьях, и духота предложила ему попробовать. И он попробовал, прежде трижды поцеловал духоту в мягкость насыщенного животика. Они обнялись и заснули, и им снился общий сон. Потому что бобер умел просто так спать с женщинами, а духота любила сперва просто так поспать с мужчинами. Это сближало ближе близости. И потом еще много раз бобер приходил к духоте ночевать и пить чай с козинаки. У них была много общего, потому что он пил чай, а она ела козинаки. Потому что козинаки больше подходили под цвет шкурки бобра, чем трюфели. Hо она не говорила бобру об этом. А еще они оба любили жарить баклажаны. Это сближало ближе близости.
Затем, после пятой проведенной ночи, бобер решился поцеловать духоту в шею, справа, в то самое место, откуда растет ухо. Духота любила поцелуи, а бобер любил целовать. Это было его секретом. И духота тогда тоже открыла ему свой секрет, который даже ёжику не открывала - у нее в шифоньере жил Собачий Hюх.
