Барсук укоризненно посмотрел в ее сторону.
- Товарищи! Мы же договорились воздержаться от эмоций. У кого еще есть вопросы к докладчику? Вы что-то хотите сказать? Пожалуйста. Слово предоставляется, Андрею Отпущеньевичу.
Из толпы зверей тяжело поднялся Старый Козел и почти неслышно начал блеять.
Барсук громко обратился к аудитории:
- Потише, пожалуйста!
Зал никак не отреагировал и замолчал только Старый Козел. Но видя, что говорить ему спокойно все равно не дадут, он продолжил свою так бестактно прерванную речь:
- Мы в недавнем прошлом уже пережили запрет на березовый сок и к чему это привело вы прекрасно знаете: стали пить даже вытяжку из волчьих ягод. Если мы сейчас повысим цены на родниковую воду и сено, кто даст гарантию, что в скором времени нам не придется опять расширять сеть наркологических вольеров и ЛТП? А по поводу такого деликатесного продукта, как молоко, вообще стыдно поднимать вопрос. Мы и так его видим на нашем столе только по праздникам.
(Реплика из зала: "А кое у кого жены в нем ванны принимают!")
Председатель предостерегающе позвонил в колокольчик, а Козлу с укоризной терпеливо сказал:
- Но ведь канцерогенные вещества...
Но Козел неожиданно бодро парировал:
- Не надо было строить в самом центре леса ядерный реактор, а то скоро не только восьминогие жеребята начнут рождаться, а вообще все мы можем запросто переселиться в Красную книгу.
- Ну до этого мы с вами я думаю не допустим.
- Вот как раз с вами мы и допустили, - с достоинством ответил Старый Козел и сел на свое место.
Барсук только хотел было закончить прения, как к столу президиума неожиданно резво выбежала Корова:
- Я не знаю кому как, а моему Быку это не понравится. А если он освирепеет, то, я думаю, никому и не поздоровится. Я хоть и против алкоголя, но после работы не грех выпить мужику пару бадеек родниковой воды. И сено у нас каждый второй употребляет. А насчет молока вообще стыдно: кто его производит, тот его и не видит. Я вот лично забыла, как оно пахнет! Вот только здесь, рядом с Барсуком я учуяла запах молока. Видно он его недавно пил, или я ошибаюсь? Или он им уже доиться стал? Иль его мой Бык наконец покрыл?
Барсук обиженно начал краснеть.
- Товарищи! Товарищи! - внезапно вмешался Заяц. - Мы же договорились не оскорблять друг друга. Давайте все-таки соблюдать парламентскую этику. Мы ж не на привозе. На нас ведь смотрят миллионы.
Но его речь была прервана выбежавшим из леса Брехливым Псом, который высунув язык так тяжело дышал, как будто за ним гналась свора бешеных охотников.
