Голос Перцеля звучал глуше. Мы стремительно трезвели и выворачивали уши наизнанку, сжавшись в позе эмбриона на грязных камнях.
– Не понимаю, если все это глобальный отвлекающий маневр, зачем разворачивать штаб, зачем приглашать этих консультантов? В конце концов, можно было набрать команду подешевле!..
Васька рядом со мной протестующе, но абсолютно беззвучно сжала губы.
– С ума ты сошел, Егор Сергеевич. На штабы Петрова вся Россия смотрит. Не только электорат. Сотни кремлевских глаз. Настоящий герой до самого последнего момента не появится на сцене – в этом, конечно, есть определенный риск, но если он вылезет раньше времени, то проиграет сразу и бесповоротно. Так что стоит рискнуть.
– Но финансирование...
– С финансированием все будет чисто, – внушительно произнес Курочкин. – Пусть политтехнологи у нас работают. Свободные творческие люди. Со всеми своими... ромашками. Пусть самовыражаются. А мы начнем корректировать ближе к финалу. Зачем торопиться?
– Андрей Вячеславович...
– Прохладно тут, и светает. Пойдем, Егор Сергеевич, машина ждет. Еще договорим. Еще будет время.
Еще минут пять мы, замерев, как суслики, слушали удаленное шлепанье вершителей истории. Потом я натянула трусы. Осмотрела собственные грязные джинсы и джинсы Васьки и высокохудожественно выругалась матом.
– Как они сюда попали?! – потрясенно выговорила Васька бледно-синими от холода губами.
– Вот как мы сюда попали...
– Я думала, ты знаешь, – смущенно призналась она.
– Как ты думаешь, они это всерьез или под действием психоделических средств?
– Кокс? В общем, похоже...
– Если кокаин, тогда все, приехали – плакало финансирование нашей кампании!
На шоссе стояла гулкая тишина. Мир замер и ожидал наших шагов. Мы шагнули в него. Надо было о многом подумать.
* * *
Утром мы с Василисой сидели в кабинете и думали.
Избирательная кампания по сути та же война. Здесь есть свои и враги, и генералы, и рядовые, на идеологических фронтах грохочут орудия, по территории неприятеля рыскают шпионы, разведчики, диверсанты... Словом, предательство Курочкина нас не шокировало. Надо было спасать собственные любимые шкурки – на войне как на войне.
Сначала в патриотическом порыве мы решили донести обо всем Гарику. Но постепенно, вспоминая детали вчерашнего разговора двух кураторов, засомневались.
Васька осторожно напомнила, что по пьяни воображение может разыграться не на шутку, и вообще удивительно, что мы, приняв такое количество алкоголя, увидели только Курочкина с Перцелем, а не пляшущих зеленых человечков.
