– Ну, тут в двух словах не опишешь, – засмущался Свен. – Я таких раньше никогда не видел. Демон, попавший в охотничью ловушку, слегка похож на мамонта. Но – точно – не мамонт…. Может, прогуляемся, и ты сам взглянешь?
– Пройдёмся, – грузно поднимаясь из-за стола, согласился Борх. – Почему бы и нет? Погода, слава Богам, хорошая…. Ждан, сбегай-ка на кухню и прихвати – на случай неожиданных трофеев – плетёный короб из-под рыбы. Отдашь Гарику, у него спина сильная и широкая.
Возле деревенских ворот собралась взволнованная толпа, состоявшая из мужчин, женщин, стариков и детей.
– А ещё этот розовый Демон умеет рыдать, – самозабвенно вещал седобородый коренастый мужичок. – Ну, как молоденькая девица, у которой подлый ухажёр переключился на лучшую подружку…
– Врёшь ты всё, Пегий. Как, впрочем, и всегда, – непреклонно заявила Мирина, уже успевшая отвести коз домой. – Разве такое может быть? Все Демоны, так их и растак, являются безжалостными дикими тварями, неспособными плакать.
– Так и может! – не сдавался мужичок. – Сидит в охотничьей яме, исходит кровью и тихонечко скулит. Из круглых фиолетовых глаз текут крупные слёзы – размером со спелый лесной орех. А выпуклое морщинистое брюхо Демона так и ходит ходуном. Так и ходит….
– Бедняжечка розовая, – жалостливо вздохнула пожилая женщин. – Помочь бы надо.
– Кому помочь? Демону? – возмутился худой костистый старикан. – Ты что говоришь-то, Ярмина? Совсем не дружишь с головой? Одумайся! Наоборот, надо срочно Демона – вместе с приплодом – добить…. Правильно я говорю, вятичи?
– Верно! Добить! – зазвучали грубые мужские голоса.
– Помочь! Пожалеть! – отреагировали женщины.
– Прекратить споры! – гаркнул Борх. – Замолчали, охламоны!
Дождавшись, когда установится полная тишина, вождь объявил:
– Со мной идут – Гарик, Ждан, Пегий, Свен и его охотничья ватага. Все остальные – разошлись по рабочим местам. Ну, кому сказано, бездельники? Быстро у меня!
– А мне можно с вами? – спросила Мирина. – Глядишь, пригожусь…
– Чем пригодишься-то?
– Вдруг, Демон надумает рожать? Роды приму.
– Ладно, пойдём, уговорила. Хлюст, отворяй!
Проскрипели слегка заржавевшие петли, створки ворот разошлись в стороны.
– Вперёд! – скомандовал Борх. – За мной!
Примерно в ста пятидесяти метрах от частокола-забора, недалеко от того места, где недавно рыженькая Мирина выгуливала белоснежных козочек, возвышался нарядный шатёр – тёмно-синий, покрытый заковыристыми ярко-жёлтыми узорами. А рядом с шатром самозабвенно пощипывали травку приземистые, тёмно-буры мулы.
