Отчего я ощутил себя прескверно: не дай Бог еще несчастному влюбленному, которого Наташкин сын зовет отцом, из-за меня достанется в его бараний рог. Но Славик, бывший уже в курсе нашего романа, повел себя дипломатично — и бывший муж в итоге просто, взявши ноги в руки, был таков. Но на другой день Наташка мне сказала: «Не думала, что ты так обдристаешься. Таким казался Дон Жуанищем, а чуть что, сразу спрятался за Славика». — «А что он твоему сказал?» — «Сказал то, что он мне передал потом, когда пришел ко мне и просидел полночи с ножом в руке против меня. Сказал: «К этому не подходи, это наш человек, а со своей крысой разбирайся дома»».
Оправдываться я не стал — но сила закружившей нас любви сама нашла все оправдания, и вскорости Наташка целиком меня простила. Кстати еще в итоге первого же кофепития, когда она пришла в блаженство естества, я ей сказал: «Не радуйся! Это не то, что ты подумала сначала, а любовь!» Она сказала: «Ничего подобного! Просто мы понравились друг другу, предались приятно сексу». — «И не мечтай! — сказал я ей. — Это — любовь!»
Что жизнь затем и подтвердила.
На исходе первой недели нашей смычки у нас стряслась опять размолвка, Наташка перестала отвечать на мои звонки, тогда я перестал звонить, поскольку город-то — невест! Но лишь это подумал, идя по улице, как вижу со спины Наташку в ее белой шапочке — и чувствую какую-то неодолимость эту шапочку догнать: «Ты почему не отвечаешь на звонки?» — «А я считала их, чтобы ответить на десятый. Но вы, дяденька, позвонили всего девять раз».
Трудно сказать, что нас прельщает в женщине. В одной — робость, в другой — смелость, в той пышность формы, в той — наоборот. В Наташке мне все нравилось — включая ее матерный язык, который здесь превосходил своей этажностью все городские здания и на котором она быстро нашла замену скромному Сашенькиному «кофе». По телевизору как раз начались дебаты кандидатов, по поводу чего Наташка рассказала анекдот: «Начальство приезжает на ферму: «Бабы, сегодня после работы всем остаться на дебаты!» Одна из них: «Колы будут ебаты, прошу меня первую, а то корова дома не доена»».
Идем как-то ко мне на эти самые дебаты, она говорит: «Мне уже стыдно здесь показываться, все знают в лицо, еще твои Сашеньки примут за конкурентку и отлупят». — «Видишь ли, проблема выбора всегда трудна…» — «Да, как моя подруга говорит: любишь ебаться, люби и саночки возить!» К Сашеньке и ее товаркам по «работе» она не испытывала никакого сострадания, как я в ней ни пытался его разбудить: «Они несчастные, как рыбы об лед бьются…» — «Как ртом об хуй!»
