Мы — к Ходикову за ответом, а он у него уже готов давно! И не уставая повторять, какое счастье для него работать с мастерами из самой Москвы, он сообщает, что все же как-то ухитрясь на пару с Фицем утерять дискету, отправил набирать статью по новой. А это, вместе с корректурой, займет время как раз до закрытия типографии — но он поставит обязательно статью в следующий номер, через пару дней. Мы ему тут же дали дубль-дискету, взялись уговорить сами типографию — но он, окутывая нас своим елеем, выдал 22 железные причины, почему и это не пройдет.
И стало ясно, что его не прошибить ничем, поскольку они с Фицем уже успешно оправдались перед главой за срыв — наверняка свалив его на нас, которых видели в гробу. Мы нынче тут, а завтра там — а им еще тут жить и жить, и надо изловчиться изогнуться так, чтобы при любом исходе выборов не потерять свой мелкий — но отнюдь не для такого городка — шесток.
И дальше все сыгралось как по нотам: во вторник статья не вышла, в среду Гельмель зарегистрировался, и в четверг ее уже нельзя было печатать по закону — о чем сам Ходиков пролил больше всех слез. Зато всю комбинацию он разыграл гроссмейстерски в пользу себя: победит наш глава, он ему напомнит, как лез из кожи для его победы. Победит враг — расскажет, как в тылу врага, рискуя мало службой, головой, сорвал попытку распечатать нашу гнусную статью.
Но с моей первой сказкой Ходиков дал маху: и на такую ушлую старуху есть проруха! Он прочел ее при нас, пропел мне дифирамб — но по его елейным глазкам я прочел, что она его не впечатлила вовсе. И, видимо, сочтя, что сивый бред каких-то москвичей насчет каких-то мышек сильно не заденет никого, он эту сказку напечатал. Я же и вовсе не мог знать, насколько она отзовется среди местных — но на всякий случай стал работать над второй.
Проходит время, за которое я смог разведать много нового и интересного, попутно дописав вторую сказку про куриного жреца «Влюбленный лис» — и отдал ее тоже Ходикову. Он с тем же величайшим одобрением ее прочел, пообещав забить в такой-то номер. Тот номер вышел — а сказочки моей в нем нет. Пошли обратно разбираться, и этот лис нам: «Я — всей душой был за, дал Фицу, он — главе, но вы уж извините, но сложилось мнение, что ваши сказки нашим людям непонятны. Конечно, в вашей прессе им бы не было цены, но наши читатели от ваших аллегорий не в восторге. Даже, вы только их простите, написали о вашей первой сказке, что неинтересная, и просили больше таких не печатать».
