Кажется, я уже говорил, что леди Ава устраивала представления для своих гостей на маленькой сцене частного театра в Небесной Вилле. Именно об этом эпизоде, несомненно, и идёт сейчас речь. Зрители сидят в тёмном зале. Горят только огни рампы, тяжёлый занавес медленно раздвигается, за ним новая декорация: высокая стена и узкая крутая лестница, которая кончается неизвестно где, ибо выше десятой ступени глаз ничего уже не видит — сплошной мрак. Большие бесформенные валуны приводят на ум подземелье и даже подземную тюрьму, судя по боковым стенам, левой и правой, не слишком глубокую. Грубо обработанные плиты пола кое-где блестят — от сырости или от старости. Единственное отверстие в стене — уже описанный лестничный проём, узкий и сводчатый. Тут и там чернеют железные кольца, вмурованные в стены на разных уровнях и размещённые неравномерно, с колец свисают тяжёлые ржавые цепи, одна из них длиннее остальных и, ниспадая на каменный пол, образует на нём что-то вроде неправильной буквы Б. К одному кольцу справа, у самой лестницы, привязан поводок, собака лежит возле нижней ступеньки, высоко подняв голову, и словно бы сторожит вход. Прожектора направлены на зверя, свет их неярок. Когда вся сцена тонет во мраке и остаётся видна только собака, высоко на лестнице загорается яркий, но далёкий свет, и обнаруживается, что верх лестницы замыкает железная решётка, строгая, без всяких украшений, чёрные вертикальные линии которой резко выделяются на светлом фоне.
Собака поднимается и начинает рычать. За решёткой появляются две молодые женщины: та, что повыше, поднимает решётку и проходит, подталкивая перед собой другую. Лязгают металлические засовы, решётка опускается. Какое-то время никого не видно, темнота поглощает обеих, начиная с ног, как только женщины начинают спускаться; они возникают вновь лишь в самом низу лестницы, в свете прожекторов: это, конечно же, служанка-евроазиатка и молоденькая японка. Служанка быстро отвязывает пса — на протяжении всего действия она держит в руке плетёный поводок — а японка, напуганная его грозным рычанием, пытается скрыться в глубине сцены, слева от лестницы, прижавшись спиной к острым выступающим камням. Пёс, прошедший для этого специальное обучение, должен догола раздеть невольницу, на которую свободной рукой показывает служанка, устремив указательный палец на плиссированную юбочку. Зверь клыками раздирает на японке одежду, ничего на ней не оставляя, и один за другим срывает лоскутья, не причиняя телу никакого вреда. Царапины — впрочем, их немного — самые поверхностные и абсолютно безвредные: зрелища они ничуть не портят, скорее наоборот.
