Много поколений исследователей пытались дать достаточно исчерпывающее определение жизни, иногда оно было слишком широким, иногда очень узким. Как бы то ни было, даже в неудачных определениях содержится больше информации о живом, чем в определении Энгельса. Сейчас старых авторов трудно найти даже в центральных библиотеках, поэтому воспользуемся для обзора проблемы сведениями из сочинений Герберта Спенсера «Основания биологии» (1870, Санктъ-Петербургъ, издание Н.П. Полякова).
Шеллинг считал, что жизнь есть стремление к индивидуализации. Это определение устраивает меня больше других, в том числе и спенсеровского, хотя и было подвергнуто им критике «… потому, что оно относится не столько к функциональным изменениям, составляющим жизнь, сколько к структурным изменениям тех агрегатов материи , которые обнаруживают жизнь».
Вот определение Ришерана: «Жизнь есть совокупность явлений, следующих одно за другим в течение ограниченного времени, в организованном теле». По мнению Спенсера, «оно не выдерживает критики, так как оно одинаково применимо и к разрушению, которое следует за смертью. Ведь разрушение также «совокупность явлений, следующих одно за другим в течение ограниченного времени, в организованном теле».
«Жизнь – по определению Де-Бленвиля – есть двойное внутреннее движение соединения и разложения, вместе общее и непрерывное». Это понятие в некоторых отношениях слишком узко, в других слишком широко. С одной стороны, выражая то, что физиологи называют растительной жизнью, оно исключает нервное и мышечное отравления, - два класса жизненных явлений, наиболее выдающихся и характеристических. С другой стороны, оно описывает не только процессы и дисинтеграции, происходящие в живом теле, но и процессы, совершающиеся в гальванической батарее; и гальваническая батарея обнаруживает «двоякое внутреннее движение соединения и разложения, вместе общее и непрерывное».
В другом месте я сам предложил определить жизнь как «координацию действий»; я и теперь склоняюсь в пользу этого определения, как соответствующего факта с достаточной точностью. Оно включает все органические изменения и внутренностей, и членов, и мозга. Оно исключает всю большую массу неорганических изменений, вовсе не проявляющих координации или проявляющих ее в очень малой степени. Делая координацию отличительною особенностью жизненности, мое определение влечет за собой две истины, а именно, что остановка координации есть смерть и неполная координация есть болезнь. Сверх того оно гармонирует с нашими обыкновенными понятиями о жизни в ее различных градациях: организмы, которые мы причисляем к низшим по их степени жизни, проявляют мало координаций действий; восходя же от этих организмов к человеку, мы видим, что замечаемое повышение степени жизни соответствует увеличению пределов и сложности координации. Но, подобно другим, и это определение включает слишком много, потому что и о Солнечной Системе с ее правильно повторяющимися движениями и самоуравновешивающимися пертурбациями можно сказать, что она обнаруживает координацию действий. И как бы ни казалось основательно соображение, что, в отвлечении, движения планет и спутников входят в понятие о жизни так же справедливо, как изменения, совершающиеся в неподвижном не чувствующем семени, однако должно признать, что эти движения чужды общепринятому понятию о жизни, которое требуется здесь формулировать».
