В о л ь д е м а р:
- Да, я что-то не замечал.
Лифт останавливается. Вольдемар выходит...
Я (вдогонку Вольдемару):
- Нет-нет, ты обязательно посмотри!
В о л ь д е м а р (как бы делая мне одолжение):
- Ладно, посмотрю.
"Нет, плохо! Надо еще раз".
Я:
- ... там как-будто что-то мешает.
В о л ь д е м а р (холодно):
- Не замечал.
"Нет, никуда не годится!"
Я - полная бездарь. Я не умею строить диалог. В ответах Вольдемара нет второго плана. Нет стереоэффекта! Реакция Вольдемара предсказуема. 2 х 2 = 4.
Ох, не зря, видно, меня в свое время бортонули на Высших режиссерских и сценарных курсах. Там люди сидят опытные люди. Профессионалы! Им за версту видно - Кто Чего Стоит.
Стиснув зубы, я приступаю к третьей попытке. Как утверждают гороскопы, цифра "3" имеет для меня судьбоносное значение.
Итак, снова я:
- ... там как-будто что-то мешает.
В о л ь д е м а р (усмехнувшись):
- 1 000 000 : 1.
"Класс! Молодец, Вольдемар. Вернее, я. Попал! Ей богу, попал. Выходит, я - не такая уж бездарь"!
... вместе нам ехать недолго. Ему выходить на третьем этаже, мне - на седьмом.
И тут, сам не знаю почему, у меня срывается с языка:
- Как Москва?
- Н о р м а л ь н о, - отвечает Вольдемар.
"Нормально!"
Лифт останавливается. Вольдемар выходит...
"Нормально!"
Я не сразу прихожу в себя от потрясения. Такой пощечины мне еще никто не давал. Никто и никогда.
Только сейчас я вспоминаю, что вслед за "вздохом" идет "выдох". Точнее, должен идти.
Близкое состояние я испытывал лишь однажды. Это было еще в школе, на уроке физкультуры. Мы прыгали через планку. Я долго не мог взять высоту. Закапризничал, побежал в раздевалку. Учитель догнал меня и ребром ладони рубанул по шее.
"Нормально!"
Да, я же упустил главное. КАК это было сказано.
На плацу выстроены сотрудники института. В одну шеренгу. Камера панорамирует их лица...
Галина Ивановна, Юля, Панюхов, Ильин...
Перед строем, в лайковых перчатках, стоит
Вольдемар.
И л ь и н (подобострастно):
- Товарищ директор, разрешите обратиться! Как Москва?
В о л ь д е м а р (как бы делая одолжение):
- Нормально.
"Фот, тяк!"
Я вхожу в кабинет, цепляю куртку на вешалку. И сажусь за стол.
Передо мной лежит чистый лист бумаги. Я беру карандаш и начинаю чиркать им по листу.
Просто так.
Незримо ко мне приближается Всеволод Кочетов и, положив руку на мое плечо, строго спрашивает:
- Чего же ты хочешь? Ты же сам говорил: "Я - марксист, гедонист..." Кто ты там еще?
- Кинематографист.