- Я понимаю тебя, - с угрозой говорит бабушка.
Она не любит моей пыли, эмоций, сетований, упрёков человечеству. Дарвин для неё вообще не существует, поэтому она искренне посылает меня куда подальше, если я в очередной раз начинаю доказывать ей, что он был неправ.
И вообще: правильно поступал Пифагор: назначал абитуриентам пятилетнее безмолвие. Вот если они выдерживали это, преодолевали страшное искушение высказаться, поделиться мнением, - их брали в школу и начинали учить мудрости. Если они всё-таки болтали - извините. Домой, на печку.
Кому дорого личное мнение - недостоин мудрости.
Правильно поступал Пифагор с учениками. Теперь и наши умники допетрили: сначала нравственность, а потом истина. Спросили бы у Пифагора - раньше полегчало бы.
А с тех пор как знание можно купить за деньги, никто не даёт ученику ни грана мудрости. Да и как её дашь, если ученик платит, болтает, отдыхает по своему усмотрению, сам распоряжается своим временем, считает себя личностью, потому что платит, болтает, отдыхает и так далее.
Моя бабушка - мой Пифагор. Мы вроде бы говорим с нею, но я чувствую, что на самом деле на мне обет безмолвия. Как это возможно - не понимаю. Но ощущение очень отчётливое. И ласка. Мне тут, у бабушки, ласково. Мне безразличны её выходки. Близ неё мне как дома.
- Вот и вся любовь, - успокоенно говорю я. - Ты чудо. Пора чаю попить.
- Ты не рассказала историю. - Бабушка отодвигает чайник от меня подальше.
- Можно я о прочитанной книге?
- Ты читаешь? Славно. Хотя бы так.
- Представь себе. Писатель молодой, талантливый. Фамилия? Иванов.
- Крепко, - кивает бабушка. - И что?
- У него есть рассказ - "Любовники".
- Прекрасно. "Любовники" Иванова. Дальше.
- Он любит её - не смейся! - вот уже десять лет. Она замужем, он женат. Непреодолимое препятствие. И вот...
- Фабула просто феерическая. А сюжет?
- Вот-вот. Он, наконец, доводит её до решительных намерений, снимает спецквартиру...
- Лучше бы купил, - комментирует бабушка, - если уж десять лет ждёт.
- А может, и купит. У них уже всё на мази. Но дело не в этом. Он, понимаешь, так любит и хочет её, что ночью, в ожидании свидания, когда её ещё нет с ним рядом, он греет пол! Брюхом.
- Чтоб у неё ножки босые не замёрзли? - уточняет бабушка.
- Правильно. Ты что - читала?
- Нет, не читала. А по нагретому брюхом паркету - ходила. - Бабушка закуривает сигариллу.
Я сникаю. Хотела потревожить её - её! - воображение. Эта ведьма всё угадывает наперёд. Всегда-всегда. Если бы герой Иванова купил даме не рояль, а барабан или арфу, для нестандартного развития любовного сюжета, бабушка предугадала бы ход, но пояснила, что рояль удобнее для любовной встречи, нежели барабан.
