Несомненно, ЛаГГ-3 не был лучшим детищем конструкторской мысли С. А. Лавочкина, В. П. Горбунова и М. И. Гудкова. Главными недостатками этого истребителя были плохой обзор задней полусферы, сравнительная слабость бронезащиты и вооружения. ЛаГГ-3 несколько уступал "мессеру" в скорости, а следовательно, и в вертикальном маневре. При знакомстве с машиной прежде всего бросались в глаза своеобразная форма фюзеляжа, дававшая острякам повод называть "лагг" "таранькой с икрой", и непомерно большое хвостовое колесо. Летчики, слабо освоившие истребитель, не скупились на насмешки в его адрес, безапелляционно утверждали, что ЛаГГ-3 не в силах противостоять истребителям противника. Такие высказывания деморализовали молодежь, подрывали ее веру в возможность успешно сражаться с врагом. На самом же деле, у "лагга" имелись, помимо недостатков, существенные достоинства: на машине стоял исключительно надежный мотор, истребитель был проще в управлении, чем, скажем, МиГ-3, великолепно выполнял фигуры сложного пилотажа. Нет, не "лагг" оказался причиной неудачи группы Трошина! Но немедленно нейтрализовать действие слов капитана я оказался не в силах, и это вызвало досаду.
Перелет через Сурамский перевал, как и следовало ожидать, выявил серьезные недостатки в подготовке молодежи. При полете строем молодые пилоты слишком напрягались, смотрели только за ведущим, следить за воздушной обстановкой и оценивать ее им не хватало времени, пользоваться радио они не привыкли, при посадке на аэродром назначения кое-кого подвели нервы.
Сурамский хребет остался позади, открылась залитая солнцем равнина, когда на одной высоте с группой, справа, появился идущий встречнопересекающимся курсом бомбардировщик Пе-2. Прибавив обороты мотора, я немедленно увеличил высоту полета группы, предупредил по радио сержанта Д. М. Гелашвили, летевшего крайним правым:
- Перед вами большой самолет! Будьте внимательны! Как поняли?
Гелашвили не ответил. Ни он, ни другие летчики первого звена никак не отреагировали на маневр Пе-2, экипаж которого, к счастью, был осмотрителен и "нырнул" под Гелашвили.
А последний "подарок" преподнес сержант Иван Михайлович Рябыкин. Перед вылетом он не внес требуемую поправку в показания высотомера для аэродрома посадки, расположенного на 50 метров ниже уровня аэродрома вылета, расчет на посадку произвел "с перелетом" к вынужден был уходить на второй круг. "Промазал" при повторном заходе, пошел на третий. Из-за перегрева мотора разволновался и "промазал" и третий раз. Выручило радио. Сержант услышал корректировку его расчета, и наш "ас", наконец, приземлился.
