Есть ещё и другие затруднения, относящиеся к природе самого астрального зрения. Оно отличается от физического зрения не только тем, что любая часть астрального тела может служить органом зрения, но еще и тем, что наблюдатель видит все вещи насквозь и со всех сторон одновременно, вследствие чего предметы принимают совершенно иной вид, чем на физическом плане, и их задняя и передняя стороны, внутренняя и внешняя в начале наблюдений часто смешиваются. Кроме того и собственные мыслеформы представляются наблюдателю как самостоятельные небесные существа. В астральной материи создаются формы мыслей наблюдателя, и он может увидеть пред собою великолепный пейзаж, не подозревая, что он сам его и создал. Он видит именно то, что и ожидал увидеть, ожидание это и создало образы, представляющиеся ему предметами. Воспоминания о земном также облекаются в форму на астральном плане, и люди одного типа мышления живут среди обстановки и событий, созданных ими коллективно. Для неопытного новичка астральный мир является таким же нереальным, как и физический для новорожденного ребенка. Оба должны изучать условия существования в мире, где они очутились.
Здесь является вопрос об оккультной тренировке для желающих получить указания. Существует значительная разница в способах изучения в зависимости от того особого луча, которому следуют Учитель и ученик. Я позволю привести себя и Ч. Ледбитера как противоположные примеры в изучении астрального мира. Ледбитера постепенно и тщательно стали тренировать, как только пробудилась у него способность астрального зрения. Более продвинувшийся ученик всё время следил за ним, постоянно спрашивая его: "Что вы видите?", поправляя его ошибки, истолковывая представляющиеся затруднения, до тех пор, пока наблюдения ученика не стали точными и им можно было верить. Что касается меня, то я была сразу брошена в астральный мир, где мне было предоставлено ошибаться, затем я замечала свои ошибки, исправляла их сама и училась собственным опытом. Ясно, что вследствие таких различных методов изучения и результаты должны были получиться также различные. Который из методов лучше — этого нельзя сказать, — первый предпочтительнее для подготовки наставников, а второй лучше как тренировка для моей особой работы. Со временем у каждого разовьются такие же способности, только в различной степени совершенства. Если бы люди вместо того, чтобы ссориться из-за различий, научились бы использовать эти различия, работая совместно и дополняя друг друга, то для всех это принесло бы гораздо большую пользу. Одни были бы способны замечать подробности, другие — воспринимать в общих крупных чертах. В совместной работе можно было бы сделать гораздо больше, чем работая в отдельности.
