Однако надо было что-то предпринять для того, чтобы новые сотрудники могли легче и естественнее войти в коллектив. И Горностаев после разговора с Орленовым, пошел навестить своего заместителя по партбюро Ивана Спиридоновича Подшивалова.
Подшивалов руководил лабораторией частных проблем. Горностаев никогда не мог понять, каким образом Иван Спиридонович, практик-энергетик, ухитряется справляться со столь разнообразными темами, какие разрабатывались в его лаборатории. Но во всяком случае получалось так, что именно Иван Спиридонович успевал лучше других. Причем, хотя сам он был человеком замкнутым, ухитрялся все и обо всем узнавать первым. Горностаев подозревал, что молодые сотрудники лаборатории частных проблем души не чают в Подшивалове и добровольно исполняют обязанности его референтов по всем остальным вопросам. Как бы там ни было, Иван Спиридонович проявлял необыкновенную осведомленность во всех делах филиала, хотя зачастую сутками не выходил из своей лаборатории, занятый каким-либо новым опытом.
Горностаев и Подшивалов дружили давно. Они были ровесниками, да и судьбы их оказались до смешного похожими. Когда вводили ученые степени и присуждали их «по совокупности работ», то есть без защиты диссертации, оба еще не успели сделать столько, чтобы получить звание. В те годы им казалось, что все у них впереди, напишут они и книги и открытия сделают, а потом началась война и стало не до диссертаций. И кончилось все тем, что оба остались без ученых степеней, тогда как такой вот Орленов, едва достигнув тридцати лет, уже кандидат технических наук, а года через три-четыре, глядишь, станет доктором.
Утешало их, что Улыбышев очень ценил их знания и доверил им руководство самыми ответственными участками. Но если разобраться как следует, не случится ли так, что завтра в филиале появятся еще два-три кандидата наук и не сменят ли они их, ученых без степени, на ответственной работе? Вслух ни Горностаев, ни Подшивалов не говорили об этом даже друг с другом, но оба следили за «новыми веяниями» и видели, что такая замена постепенно происходит во многих институтах. И если Горностаев, скажем прямо, скрепя сердце соглашался, что это правильно, то Подшивалов нет-нет да и ворчал что-то о «молодых да ранних…» Однако, перекипев немного, он и сам старался вытянуть своих молодых помощников, следил за их научной работой, подгонял, когда они задерживались с подготовкой диссертаций, редактировал эти диссертации и жалел только об одном: урожай обещал быть обильным, но не в этом году. Как назло, все темы требовали продолжительных исследований, а в других институтах, как Подшивалову казалось, степени раздавали слишком легко, вот отчего в филиале «остепенившихся» работников так мало.
