Кноль объяснил:
— Я предупредил сержанта Урбана. Может, вы хотите расспросить его?
Комиссар поблагодарил кивком — честное слово, это не инспектор, а целый клад. Спросил у полицейского:
— Где вы видели этого типа?
Урбан показал на место метрах в тридцати от перекрестка.
— Я стоял там… Он вышел от Шрюбберса и сразу же остановил такси. Проехал мимо меня, и я узнал его… — Урбан вынул из кармана фотографию, показал Бонне. Комиссар с удовольствием взял открытку, вспомнив, как фотографировал Ангела на пыльной дороге под Танжером: всегда приятно увидеть дело рук своих. Кивнул сержанту, чтобы тот продолжал. — Но, к сожалению, такси вклинилось в поток машин, и я не смог догнать его. Сразу же позвонил в комиссариат, чтобы задержали такси…
— Его задержали через час, — добавил Кноль, — но Ангела уже не было. Таксист рассказал, что пассажира, остановившего его возле конторы Шрюбберса, он высадил где–то у оперного театра и не обратил внимания, куда тот пошел…
Бонне вернул сержанту фото.
— Вряд ли снова встретите его. Ангел человек осторожный и не ходит дважды по одному и тому же адресу. А сейчас, — Бонне круто повернулся, — в контору. Надеюсь, господин Шрюбберс там?
— Он предпочитает сам вести дела с клиентами, — пояснил сержант.
— Это вы хорошо придумали: дорожное происшествие… — похвалил Бонне. — Итак, версия остается той же, господа, мы расследуем дорожное происшествие. И я никакой не комиссар, а эксперт… Это оправдает мой акцент…
Хозяин конторы господин Шрюбберс был похож не на солидного коммерсанта, а на гаражного слесаря. Сидел не в конторе, а болтался по гаражу в довольно–таки замасленном комбинезоне. Везде совал свой нос, ругался с механиками в, кажется, знал болезни каждой из полусотни своих машин. Был хитер, ибо из разговора с сержантом кое–что понял и заявил:
— Я сам осмотрел тот «крейслер», господа, и, клянусь честью, он не был в аварии. Даже царапинки на нем нет. Вы можете сами убедиться в этом… — Шрюбберс шмыгнул в узкий проход между машинами и позвал туда полицейских. — Вот этот «крейслер», пожалуйста, можете даже обнюхать его, ничего не найдете.
Бонне обошел вокруг красивого двухцветного — спелая вишня и слоновая кость — лимузина. Спросил:
— Вы помните клиента, который последним ездил на этом драндулете?
— У меня нет драндулетов, — обиделся Шрюбберс. — Этот «крейслер» стоит…
— Извините, это действительно прекрасная машина.
— То–то же, — блеснул глазами хозяин, — и поэтому ее берут люди, у которых есть здесь кое–что… — показал пальцем на карман пиджака. — Да я и сам не дам ее какому–нибудь прощелыге. После разговора с сержантом я заглянул в свою книгу, господа, хотя, собственно, мог бы этого и не делать… — Сдвинул на затылок берет. — Здесь еще кое–что есть, и память не подводит… Этим «крейслером» пользовался господин Вейзенфельс. Иоахим Вейзенфельс, испанский подданный, турист, решивший полюбоваться нашими Альпами. Прекрасный отдых, господа, могу порекомендовать хороший пансионат в Штирии. Чистый воздух, вкусная еда и прочие красоты…
