Кноль догадывался, о чем мечтает Гертруда, но что он мог сделать?
Сейчас, лежа под одеялом и уткнувшись лицом в подушку, инспектор пытался представить Гертруду, но видел только ее глаза — зеленоватые, хитрые глаза, все время меняющиеся, они дразнили его и притягивали.
Кноль решительно отбросил одеяло и отправился умываться. Старательно чистил зубы и долго тер шею и лицо. Вышел на улицу, постоял немного. Рядом толстяк поднимал железную штору на дверях кафе. Кноль спросил его, есть ли у них телефон, и, дождавшись, когда хозяин исчез в кухне, набрал номер.
— Позовите, пожалуйста, господина Вольфганга Хетеля, — попросил Кноль. — Кто говорит? Это не имеет значения… — Вытер потное лицо. — Господин Хетель? С вами говорит инспектор полиции Кноль. Что же вы молчите, господин Хетель? Я думаю, вам будет интересно поговорить со мной. Да… Да… поговорить. Жду вас в кафе. Как называется эта улица? Ну, напротив отеля «Амзее», вы должны знать… Только не делайте глупостей, господин Хетель, предупреждаю, вы и ваши коллеги, да, да, ваши коллеги, окружены. И мы следим за каждым вашим шагом. Десять минут вам хватит? Прекрасно, меня это устраивает.
Кноль сел так, чтобы видеть всю улицу, ведущую к школе Хетеля. От школы три–четыре минуты ходьбы, но сейчас у них переполох. Он точно знал, что вся компания собралась у Хетеля. Все началось со вчерашнего разговора с хозяином магазинчика напротив школы. Кноль сказал ему, что изучает торговую конъюнктуру в маленьких городах — хочет сам открыть где–нибудь магазинчик, и этим расположил к себе болтливого тол? стяка. Тот долго жаловался на застой в торговле и привередливость клиентов. Взять хотя бы владельца школы господина Хетеля. Всегда пил коньяк и обыкновенный немецкий шнапс, а сейчас подавай ему виски и даже джин. Хорошо, что он в тот день ездил в Зальцбург и успел к вечеру привезти ящик этих напитков, но разве так делают. Он уже более десяти лет изучает вкусы своих клиентов и почти точно знает, когда и что они купят. В Альт–Аусзее никто никогда не пил джин, и вдруг такое. И не одну или две бутылки, а давай сразу пол–ящика. Он мог бы подумать, что господин Хетель обезумел, но ведь такой солидный, респектабельный человек.
— А может, у него намечается банкет или какой–нибудь семейный праздник? — спросил инспектор.
— Я знаю дни именин всех моих клиентов, — с гордостью ответил толстяк… — И примерно знаю, что они будут заказывать.
— Однако вы не знаете, когда и к кому приедут гости, — возразил Кноль. — Я уверен, что у этого… как его… Хетеля сейчас кто–то в гостях.
