– … Я знаю, ты боишься…
– Кого бы можно было позвать? Я могла бы сделать это,… если там есть, кого звать. Я могу попробовать представить, что твой фонарик, это пламя и сделать это…
– Транс? – Мэтт остро взглянул на Мередит. – Она больше, не занимается этим.
– Клаус мертв.
– Но…
– Здесь некому меня услышать! – завизжала Бонни и разразилась рыданиями. – Елена и Стефан сейчас слишком далеко, и наверно уже спят! А больше никого нет!
Все трое начали сдвигаться вместе, потому что ветки давили на них. Мэтт и Мередит были достаточно близко, чтобы посмотреть друг на друга прямо через голову Бонни.
– Оу, – сказал Мэтт и вздрогнул. – Хм… мы уверены?
– Нет, – сказала Мередит. Она говорила мрачно, но с надеждой. – Помните это утро? Мы вовсе не уверенны. Но я убеждена, что он все еще где-то поблизости.
Теперь Мэтт чувствовал недомогание, Мередит и Бонни выглядели болезненно в странно-горящем голубом свете. – И… прямо перед тем как это все случилось, мы говорили о том, как много всего…
– …по большому счету, все, что случилось с Еленой…
– … все было его виной…
– И мы по уши в лесу.
– И с открытым окном.
Бонни зарыдала.
Мэтт и Мередит, заключили безмолвное соглашение, только одним взглядом. – Бонни, ты сказала, что сделала бы… ну, тебе придется сделать это. Старайся думать о Стефане или разбуди Елену или… или извинись перед… Деймоном. Я боюсь, что скорей всего последнее. Но мне кажется, он никогда не хотел нашей смерти, и он должен понимать, что убийство друзей Елены, не поможет ему с ней. – Нежно сказала Мередит.
Мэтт скептически хмыкнул – Он, возможно, и не хочет смерти всех нас, но он может подождать, пока кое-кто из нас умрет, чтобы спасти остальных. Я никогда не доверя…
– Ты никогда не желал ему вреда. – Перекричала его Мередит.
Мэтт заморгал, глядя на нее, а потом замолчал, чувствуя себя идиотом.
– Так, вот фонарик, держи, – сказала Мередит, даже в критической ситуации, ее голос оставался устойчивым, ритмичным и гипнотизирующим. Жалкий маленький клочок света, но такой ценный. Он был всем, что они имели, для противостояния кромешной тьме.
Но скоро станет нескончаемо темно, – думал Мэтт – ведь они были отрезаны от света и воздуха, деревьями, и они давили. И это давление сломает им кости.
– Бонни? – голос Мередит был голосом старшей сестры, которая всегда придет на помощь младшему. Нежным. Контролируемым. – Ты можешь представить, что это пламя свечи… это пламя свечи… это пламя свечи… попробуй войти в транс.
