Мэтт был спокоен, когда Елена взяла его лицо руками, наклоняя его к себе и поднимаясь на цыпочки, потому что он сильно вырос за последний год. Она думала об их первом настоящем поцелуе в его машине по пути домой с мелкой школьной дискотеки. Он был напуган, его руки были влажными, он дрожал. Она была спокойной, чувственной, нежной.
А сейчас она двигала теплый кончик своего языка к нему, раздвигая его замороженные губы. И на всякий случай, если Деймон подслушивал ее мысли, она думала только о Мэтте. О том, какой он солнечный, о его теплой дружбе, храбрости и любезности, по отношению к ней, даже когда она рассталась с ним. Она не поняла, когда его руки обняли ее за плечи и когда он стал управлять поцелуем, как человек, умирающий от жажды, и нашедший воду.
Она ясно понимала: он никогда не думал, что когда-нибудь еще раз вот так поцелует Елену Гилберт.
Елена не знала, как долго это продолжалось. Наконец она убрала свои руки с шеи Мэтта и отстранилась.
И тут она кое-что осознала. Не случайно во всей этой ситуации, Деймон напоминал ей режиссера. Теперь все прояснилось. Он держал в руках камеру размером с ладонь и смотрел в видоискатель. Все было снято.
С Еленой, отлично узнаваемой. Так как она понятия не имела, что случилось с бейсбольной кепкой для маскировки и темными очками. Ее волосы были в беспорядке, а дыхание непроизвольно участилось. Кровь прилила к ее коже. И Мэтт не выглядел так собранно, как она думала.
Деймон смотрел на них через видоискатель.
– Зачем тебе это нужно? – Мэтт зарычал, абсолютно отличающимся от его нормального, голосом.
«Поцелуй тоже его задел», – подумала Елена. Больше, чем ее.
Деймон высоко поднял сосновую ветвь, снова и снова взмахивая ею, как японский самурай. Сосновый аромат достиг носа Елены. Он выглядел задумавшимся, словно думал, попросить их переснять кадр или нет. Затем передумал, блестяще им улыбнулся и убрал камеру в карман.
– Все, что вам следует знать это то, что эпизод вышел великолепный.
– Тогда мы уходим, – поцелуй как будто придал Мэтту сил, даже для того, чтобы говорить неправильные вещи. – Прямо сейчас.
– О, нет. Однако сохрани эту доминирующую и агрессивную позицию. Когда будешь снимать с нее рубашку.
– Что?
Деймон повторил тоном режиссера, разъясняющего актерскую задачу своей труппе.
– Расстегни пуговицы на ее рубашке и сними ее.
– Ты псих, – Мэтт повернулся и посмотрел на Елену, как раз вовремя, чтобы увидеть выражение ее лица и единственную слезу, текущую из глаза, не прячась.
