— Патрик бы не стал, у него никогда не было проблем с… — задумчиво пробормотал Эрвин Калле и, взглянув на меня, осекся. Щеки у меня уже просто-напросто пылали. — Извините нас, леди Виржиния, за неподобающие разговоры.
Я кивнула и с трудом сделала очередной глоток кофе, чудом не расколотив чашку, когда ставила ее на блюдце.
Эллис расхохотался.
— Ох, мистер Калле, слышали бы вы, какие разговоры ведут нежные леди за чашкой чая с близкими подругами! «Неподобающими» эти темы становятся только в присутствии мужчин, — и он повернулся к Лайзо. — Что ж, ты или садись, или выходи, посередине зала стоять не надо.
Теперь я звякнула чашкой уже намеренно. Этого и еще строго взгляда хватило, чтобы воодушевившийся было Лайзо скромно опустил взгляд и с приличествующим случаю почтением произнес:
— С вашего позволения, я бы лучше подождал на кухне. Прошу прощения, леди Виржиния, — еще раз поклонился он и вышел.
Воцарилось неловкое молчание. Прервал его, разумеется, Эллис.
— Э… ну, с другой стороны, в кухне все разговоры прекрасно слышно, — светло улыбнулся он. — В общем-то, медицинские факты мы обсудили. Можно переходить к версиям… Итак, первая и главная версия — доведение до самоубийства с целью получения выгоды, — уверенно объявил Эллис. — Достоверно известно, что Патрик Морель не так давно выиграл крупную сумму на скачках. Так вот, в протоколах осмотра места происшествия и в справке из банка, где мистер Морель имел счет, ничего об этих деньгах не известно. Мистер Калле, сколько там было?
— Две тысячи хайрейнов, — с готовностью откликнулся художник. — Выплатили в Ярби, две недели назад.
— Две тысячи, святые небеса! Да ради таких денег иной наизнанку вывернется, а уж человека убить — раз плюнуть, — детектив выразительно провел большим пальцем по своей шее. — Берем эту версию за основную. Под подозрение попадают сотрудники букмекерской конторы в Ярби, случайные свидетели выигрыша, друзья, которым он хвастался, и, конечно, мифическая невеста Мореля. Вторая версия — несчастная любовь. И тут опять в подозреваемых эта самая невеста, которую никто не видел, а еще — обиженные соперницы и ревнивые поклонники невесты. Третья версия… ну, предположим, профессиональная зависть. Надо опросить тех, кто работал с Морелем в театре. Четвертая версия — самоубийство по личным причинам. Сюда входит и шантаж, и разочарование в жизни, и внезапное известие о мучительной и смертельной болезни и многое другое.
