Все подняли свои бокалы.
— Нет, — сказал я. — Я не за стрелочников хотел выпить. Меня перебили. Я хочу выпить за другого человека и предупреждаю, если кто-нибудь вздумает острить на этот счет, пусть на меня не обижается.
— Ух ты! Вот как? Ну-ну, давай…
— Я хочу выпить за одного человека, за одного одинокого человека, который сидит сейчас у своего приемника. Он знает расписание всех передач всех радиостанций мира и выходит к концертам, как стрелочник к поездам. В его комнате весь мир, и как он одинок со всем миром!
Я залпом осушил свой бокал.
Все выпили молча, недоумевая и теряясь в догадках, а потом опять загалдели совершенно о другом.
Я вышел в коридор, набрал номер и долго-долго ждал. Трубка молчала. «Вот тебе и стрелочник, — подумал я. — Она не теряется. Где-то встречает Новый год. Впрочем, что же здесь удивительного?»
Я звонил еще и еще. Я звонил ей в час ночи и хотел поздравить с Новым годом по московскому времени. Я позвонил еще через час, хотел поздравить ее с пражским Новым годом, еще через час — не знаю уже по какому времени, может быть, по Гринвичу. И только в половине шестого, когда я уже звонил с улицы, из автомата, я услышал ее голос.
— Поздравляю вас с Атлантическим Новым годом.
Она, наверное, не поняла, и я не стал объяснять.
— А, это вы? Я только что пришла.
— Знаю. Я звонил вам целую ночь.
— Я была у подружки.
— Это неважно, — сказал я. — В новом году я хочу сделать вам важное признание. Я безумно люблю вас.
— Вот как! — она засмеялась. — Приятный сюрприз в первые же часы нового года.
— Вы мое сокровище, солнышко, золотко, я не знаю, какие слова надо говорить в таких случаях, но я люблю вас, как никогда никого не любил, я знаю — это нелепо, глупо, я даже не видел вас, но тем не менее это так. Я не мыслю своей жизни без вас.
— Без моего телефона, — сказала она. — Вы знаете, если даже знаешь, что эти слова просто блажь, все равно их приятно слышать.
В первый раз нашему разговору не аккомпанировали гаммы — уже наступало утро, — и, так как я когда-то учился музыке, мне в голову пришло сравнение: хроматическая гамма жизни — чередование белых и черных клавишей, дней и ночей, хороших, светлых дней и плохих, мрачных дней.
— Когда же я увижу вас? Впрочем, вы правы: о прекрасная форма любви — контакты по телефонным проводам. Прекрасная связь.
— Односторонняя, — сказала она. — Я в том смысле, что вы мне можете звонить, я вам нет.
— Да, поэтому я все же должен вас видеть. Скажите где вы живете? Я сейчас же примчусь к вам.
