Валентина даже вздрогнула и, опираясь ладонями в край камня, заглянула в воду.
— Вы обрушитесь туда, — снова предостерёг Андрей.
— Ничего, вы меня вытащите...
Андрей подошёл ближе, тоже всмотрелся.
Треугольная вытянутая голова выдвинулась из темноты, где едва виднелись затонувшие коряги. Мелькнуло, приближаясь, длинное тело; спина, усаженная грязно-белыми щитками-ракушками, взбороздила поверхность воды, взметнулась изогнутая лопасть хвоста, и всё стремительно пошло опять вниз. Всколыхнувшаяся вода сразу стала прозрачной и лёгкой, пока угловатое в светлых полосах тело рыбы не затонуло в глубине.
— Осётр! — сказал Андрей с улыбкой. — Забрался сюда с Алдана и живёт себе отшельником.
— Удалился от мира! — тоже чему-то радуясь, сказала Валентина. — Что-то мне показалось, что у него рта нет, — добавила она нерешительно.
— Рот у него тут (Андрей тронул себя под подбородком), маленький такой, круглый...
— Противный, — докончила Валентина.
— Нет, ничего. А что это вам сегодня разные недостатки мерещатся?
— Он совсем не боится нас, — сказала Валентина, как будто не расслышав. — Почему он не боится?
— Играет, — ответил Андрей весело. — Ах, мерзавец, что он проделывает! Обычно они ходят стаями по самому дну, взрывая ил, как свиньи. Ему хорошо в этой яме. Ниже речка обмелела: в прошлом году образовались по руслу карстовые воронки... такие полости в известняке, и почти вся вода провалилась под землю. Вот он и играет здесь.
— Хороша игра! — промолвила со вздохом Валентина, почему-то вспомнив сразу о своём собственном одиночестве. — Он уж, наверно, взбесился от скуки.
Андрей рассмеялся:
— Интересно, как мы его подкараулили. Вот я расскажу своим девушкам...
— Маринке?
— Ну да, ей и Анне.
— Вы им... ей... всё рассказываете?
— Всё.
— Решительно всё?
— Решительно, — подтвердил Андрей с лёгкой твёрдой улыбкой.
— Неправда, — сказала Валентина и нервно поиграла сломанной ольховой веткой. — Всего вы никогда не расскажете. И я не расскажу, и никто не расскажет.
— Тогда это не настоящие отношения, — сказал Андрей уже серьёзно. — Если любишь человека, то ничего не можешь скрыть от него.
Валентина закусила губу, белые пятна проступили на её лице. Она поднялась и улыбнулась насильно:
— Вот я бы поцеловала вас сейчас, разве бы вы рассказали?.. Именно, когда любят человека, то, не желая волновать его, о многом умалчивают.
— Тогда лучше не делать того, что неприятно любимому человеку, — негромко, но твёрдо сказал Андрей, делая вид, что не заметил её смелой выходки.
