Присмотревшись, карапузы разглядели, что здания совершенно не освещены, но при этом смотреть на «атомный городок» было нестерпимо больно. Шмыга, уже выползший из укрытия, оглянулся на Федора с Сеней, завороженно щурившихся в щедро подсвеченную темноту, и прикрикнул на «туристов»:
— Быстрее, засекут… — и, едва дождавшись, пока его спутники выползут из развалин, понесся дальше, по проложенной к самой станции бетонке. Впрочем, вскоре он свернул в сторону, по уходившей круто вверх неприметной тропинке и, подождав запыхавшихся карапузов, принялся обосновывать им свое решение:
— Здесь электромагнитное поле — жуткое! Утюги, сковородки со всей округи примагнитило. Пойдем в обход. У меня здоровье не казенное!
Оглядев засомневавшихся друзей, которые к тому же не слишком разбирались в физике, он не упустил случая задеть Сеню:
— Лезь, жирный!
Тот и полез, всем видом выдавая намерение добраться до проводника и взгреть того по первое число. В планы Голого эта взбучка никак не входила, и он ломанулся вверх по тропинке с утроенными силами. Именно поэтому оба они не сразу заметили, что Федор вовсе не последовал за ними, а потрусил по бетонке прямиком к станции, напевая себе под нос невесть каким ветром надутое:
Мутана-мутана-мугана,
Ночная бабочка, ну кто же виноват?
Мутана-мутана-мутана,
Огни подстанций так заманчиво горят…
Сеня оглянулся назад по чистой случайности — нога соскользнула, но и этого случайного взгляда ему хватило, чтобы понять всю серьезность происходящего:
— Федор, твою мать! — Этого хватило, чтоб и Шмыга прекратил играть в «пятнашки на пересеченной местности» и обратил внимание на происходящее. Проводник в недоумении уставился на карапуза, уже почти добежавшего до ржавых ворот, украшенных веселой черепушкой и надписью: «Не влезай — не вылезешь».
Сеня выкрикнул:
— У него же кольцо металлическое! — и ломанулся вслед за другом.
Шмыга был настроен куда как более скептически, окрикнув ополоумевшего карапуза:
— Не кривляйся, Федор! Золото не притягивается.
Сеня, уже несшийся вслед за другом, вопил на всю округу:
— У меня на зубах пломбы железные!
Нагнав Федора, он ухватил того за руку и, навалившись всем телом, повалил приятеля на бетонные плиты. Тот принялся дергаться, как будто током ударенный, все еще пытаясь ползти в сторону станции:
— Сеня, я в детстве железную пуговицу от кальсон проглотил…
В этот момент налетевший на обнимающихся в пыли карапузов Голый принялся пинками приводить их в чувства:
