Принесли радиостанцию. Лейтенант сжал тангенту:
– Первый! Я – Метель-один, прием! На связи Шульгин. Первый! Я – Метель-один, прием!
В эфире раздался резкий ворчливый голос:
– Шульгин?.. Что за шутки? Кто докладывает? Я – «Первый», прием!
Шульгин прокашлялся:
– Докладывает Шульгин. В моей группе потерь нет. Ни одной потери. Повторяю, ни одной потери. Все целы. Я – Метель-один, прием!
– Шульгин? То есть как Шульгин? Как это все целы? Кто докладывает? Прием!
Долго в эфире стояла полная неразбериха. «Первый» все пережевывал слово «потери», хрустя им на зубах, как стеклом, пока Шульгин не взорвался:
– К еб… фене… все потери! Несколько человек завалило взрывом вместе со мной… Нажрались земли досыта, как шахтеры в забое… Сознание потеряли… Теперь все в порядке. Вроде все целые… Возможно, только немного контужены… Словом, отделались испугом…
Голос в эфире крякнул:
– Теперь ясно. Теперь понятно. Ну, и дела! Напасти на вас сыпятся, как из ведра. Держитесь там… Вопросы есть?
Шульгин ответил не спеша:
– Есть один вопрос… Кто был артнаводчиком, кто корректировал огонь отсюда, с нашей стороны? Очень интересно узнать эту фамилию.
«Первый» ответил нехотя, с недовольством:
– Огонь артиллерии корректировал лично командир артдивизиона. Он сейчас рядом со мной. Принимает непосредственное участие в операции.
Шульгин с хрустом сжал тангенту, желваки выступили на скулах:
– У меня просьба, товарищ «Первый», передать командиру дивизиона – а при встрече я скажу ему тоже, – Шульгин взорвался кашлем, сжал рукою ноющую грудь, – если он вышел в горы, чтобы заработать орден на грудь, то пусть занимается делом по-настоящему…
Голос «Первого» стал сухим, неприязненным:
– Вы вдвое моложе командира дивизиона, товарищ лейтенант.
Шульгин ответил, твердо выделяя каждое слово:
– Мне кажется, на войне моложе тот, кто хуже воюет…
Неудачно начался день для авангардной роты файзабадского полка. Не успела «Метель» сняться с вчерашних позиций и продвинуться вперед на соседние высоты, навьюченная амуницией и боеприпасами, как тут же наткнулись орловские солдаты на хорошо укрепленные, обложенные валунами душманские укрытия. Встретивший их противник словно заранее знал, в каком направлении выйдут сегодня роты на боевые действия.
Солдаты залегли под огнем, низко бреющим затылки. Начали вгрызаться в землю.
Недалеко от Шульгина замешкался молоденький младший сержант. Испуганно застыл и словно окаменел. Только и догадался перегнуться пополам и выставить навстречу летящим пулям напряженный мокрый лоб. Огонь душманов немедленно перекинулся на эту скорченную мишень.
