Время следования этих конвоев обычно назначалось лишь за несколько часов до их отбытия, и точные сообщения о времени прохождения могли посылаться германскими агентами только в течение ночи перед часом следования. В то время количество субмарин дальнего радиуса действия было слишком мало, чтобы позволить необходимый непрерывный контроль нужных портов, и действие других частей флота было ограничено временем и расстоянием. Поэтому задача атаки конвоев была возложена исключительно на авиацию.
Еще в ноябре 1939 года адмирал Редер предложил Гитлеру организовать экспедицию против Норвегии; однако для этого ничего не было сделано с точки зрения секретной службы и не было заказано никакой предварительной разведки. Неожиданно во второй половине января 1940 года отделение абвера «Гамбург» получило сообщение, что с сектора Мец на французском фронте были сняты альпийские стрелки для переброски в Британию и последующих боевых действий в Северной Европе. Важность этого сообщения подчеркивалась тем фактом, что оно поступило от агента проверенной надежности; и, несмотря на закрытие франко-германской границы и отсутствие у агента какой-либо формы радиосвязи, оно дошло до Гамбурга за четыре дня с момента отправки – доказательство эффективности линий связи, которые были заранее подготовлены перед войной.
Ответственный офицер разведки базы «Гамбург» составил следующий отчет:
«В конце февраля 1940 года мне неожиданно приказали прибыть в Берлин, где я должен был явиться в коммандо zbV 31 – недавно созданную организацию, о которой я никогда не слышал; ее управление находилось на верхнем этаже здания, занимаемого Верховным командованием вооруженных сил, на углу Тирпицуфер и Бендлерштрасе и было объектом особых и очень строгих мер безопасности.
Ответственный офицер Генерального штаба сообщил мне, что я должен в течение четырех недель прислать детальный разведывательный отчет по Дании. Я заметил, что до настоящего времени никакой военной разведки по Дании никогда не проводилось. Под особой клятвой о сохранении тайны мне сообщили о планах действий Верховного командования, кульминация которых должна прийтись на апрель при занятии Дании и Норвегии. Хотя я не мог подтвердить этого, у меня сложилось впечатление, что наш рапорт о переброске альпийских стрелков в Британию имел какую-то связь с этими действиями.
Я вернулся в Гамбург и приступил к подготовке выполнения порученной мне задачи. Прежде всего, надо было добыть точную боевую диспозицию датской армии. Чтобы выполнить задание за такой короткий период, мне пришлось активизировать нескольких бездействующих агентов связи в Дании. Эти агенты первоначально предназначались для действий в качестве звеньев на нейтральной датской территории в наших линиях связи с другими нейтральными и потенциально враждебными странами в начале войны и при закрытии границ. Далее я послал агентов в различные районы с приказом выявлять и регистрировать в соответствии с боевым порядком и родом войск, к которому они относятся, части датской армии, размещенные в указанных агентам районах. Дальнейший важный пункт, который было необходимо выяснить: заминировали ли датские вооруженные силы основные въездные дороги на границе или приняли какие-то другие особые меры безопасности против возможного вторжения. До самого момента вторжения датская служба разведки оставалась в полном неведении в отношении этой разведывательной деятельности, и все мои агенты благополучно возвратились в Германию.
