Нора глубоко втянула воздух, затем сдула челку со лба.
– Если ты врешь, чтобы меня успокоить, – проговорила она, – то тебе это удалось.
Губы у него скривились.
– Я не вру.
Нора вгляделась ему в лицо, словно стараясь прочитать на нем правду. Должно быть, то, что она увидела, убедило ее – она кивнула и прошептала:
– Спасибо.
– Не за что.
Он опять погладил ее по плечам, и ее пронзила дрожь, которая отозвалась в нем. Тогда он намеренно ослабил объятия и приказал себе отойти на шаг. Слишком они близки, вдвоем в слабо освещенной комнате. В открытые окна на потертые коврики и деревянные половицы льется лунный свет, под единственной горящей лампой лежит золотистый круг.
– Майк...
Ее шепот отдался вибрацией у него в затылке, каждое его нервное окончание уловило сигнал опасности.
Поспешно, пока это было еще возможно, Майк выпустил Нору, отступил на полшага и провел рукой по лицу, чтобы избавиться от запаха ее духов – слабых цветочных духов, которые сводили его с ума.
– Послушай, – с трудом выговорил он, понимая, что его слова не возымеют действия, – Эмили спит, к утру с ней все будет в порядке. Наверное, тебе лучше поехать домой.
– Я пока не хочу уезжать. – Она шагнула к нему.
Ладно, может, она, конечно, и девственница, но про Майка этого сказать нельзя, этот исполненный решимости женский взгляд он уже видел. Нора решилась, и, чтобы заставить ее сменить курс, одной логики недостаточно. Шансов на успех у него мало, но будет честно, если он сделает все возможное.
– Нора, ты неудачно придумала.
– Эй, ковбой, – прошептала она, подбираясь к нему еще ближе, – тут ты ошибаешься, по-моему, придумано блестяще.
И вот она уже в его объятиях, жмется к нему, обвивает его шею, встает на цыпочки, чтобы их губы могли слиться в поцелуе.
Каждый мускул, каждая клеточка твердого, поджарого тела Майка горели и зудели. Он стиснул челюсти, борясь с собой, кровь закипала. Он сжал опущенные руки в кулаки.
Дыхание Норы ласкало ему лицо, ее пальцы шевелили его волосы, и ее прикосновения пронизывали его до костей. Она потерлась о него нижней частью живота и понимающе улыбнулась.
– Майк, по-моему, ты сам понимаешь, что это придумано лучше, чем тебе кажется.
Он моргнул и мотнул головой.
– Что?
– О! – Она провела пальцем по его шее, сверху вниз, до самого края темно-красной майки. – Мне кажется, ты меня понял.
