сти от контекста широчайшую и бессвязную гамму смыслов, разношерстность которых в большинстве случаев удостоверяется словарем.
То же верно порою и для целых фразовых словосочетаний. Такова, например, фраза "lesnon-dupeserrent"", которую взял я на вооружение в этом году.
Ясно, что письмо упирается здесь в грамматику, которая и свидетельствует поэтому о Реальном, но о Реальном, которое так и остается, как известно, загадкой, пока не вырисовываются рельефно в [[объект(а)]] анализе псевдо-сексуальные его пружины, — Реальном, иными словами, которое, будучи способно по отношению к партнеру лишь на обман, вписывается в общую картину в качестве невроза, перверсии или психоза.
Благодаря Фрейду мы знаем, что фраза «я ее не люблю» разворачивается в целую серию отголосков.
На самом деле именно способность любого означающего, от фонемы до фразы, послужить в качестве зашифрованного («персонального», как говорили по радио во время войны) послания и позволяет ему выступать в качестве самостоя-
тельного объекта; именно эта способность и обнаруживает, что не что иное, как означающее ответственно за то, что в мире, в мире говорящего существа,[[Достаточно ли одного означающего, чтобы обосновать означающее "Единое"?]] имеется что-то наподобие Единого, или элемента, — того, что греки называли.
То, что обнаружил в бессознательном Фрейд, — и я не нашел в данный момент ничего лучшего, как призвать обратиться к самим текстам его, чтобы в моей правоте убедиться, — не имеет ничего общего с наблюдением, будто всему, что мы знаем, можно, ссылаясь на испокон веку присущее глаголу «познать» метафорическое значение (вот оно, русло смысла, которое эксплуатировал Юнг!), придать в общем и целом сексуальный смысл. Только Реальное позволяет действительно развязать тот узел, из которого состоит симптом, — узел означающих. [[]] Глаголы вязать и развязывать не следует здесь воспринимать как метафоры — я говорю о тех узлах, что реально сплетаются в цепочку означающей материи.
Ибо цепочки эти суть не цепочки смысла, а цепочки блажи, блаженства, наслаждения — говорите как хотите,
пользуясь той двусмысленностью, которая и является для означающего законом.
Я полагаю, что средству, по праву именуемому психоанализом, мне удалось придать, вопреки царящей в нем сегодня неразберихе, новую значимость.
