– Просто его всегда укладывают в это время, – улыбаясь, ответила она.
Николас подошел к ней сзади, и она почувствовала его тепло, услышала запах крахмала от его рубашки, острый запах табака, пропитавший одежду.
Его дыхание коснулось ее уха, посылая дрожь по плечам и рукам. – Он красив.
Слезы подступили к глазам, и она яростно заморгала.
От близости Николаса сердце дико забилось. Она дура, что что-то чувствует к этому мужчине. Она могла с легкостью растаять рядом с ним, окутанная его запахом и теплотой. Ее это унижало, и она молилась, чтобы он отошел, прежде чем догадается, что делает с ней.
– Я действительно думаю то, что сказал раньше, – сказал он ей на ухо.
Колени у нее ослабли, но она сумела не шелохнуться.
– Я горжусь тобой.
– Но…
– Ты хочешь сказать про свою мать? Она кивнула.
– Не надо.
Она ожидала, что он начнет бранить ее за Селию. Но он не производил впечатление человека, настроенного на ссору. И это ей не нравилось.
– Но плитки на полу…
– Грувер нашел в загоне для кареты запасные.
– О-о. А цветок твоей матери?
– Я всегда считал его чересчур кричащим.
– Но она, должно быть…
– Хватит. Пора закрыть этот вопрос. Навсегда.
– Хорошо, – прошептала она.
– Может быть, тебе удастся убедить ее поужинать как-нибудь с нами. – Его дыхание прошелестело по ее волосам. Дрожь пробежала по позвоночнику, голова закружилась в смятении. Она не хотела, чтобы Николас общался с Селией, но как она может ему помешать?
– Твои волосы сводят меня с ума с самого первого момента, когда я увидел их, – признался он.
Эти слова парализовали ей мысли. Если он дотронется до нее, она окончательно растает.
– Мне хотелось потрогать эти упругие локоны, обрамляющие твое лицо и струящиеся по шее. Мне хотелось посмотреть, закрутятся ли они обратно, если их оттянуть.
Она наклонила голову и бессознательно дотронулась до волос.
– Тебе так нравятся мои волосы?
– Не только волосы.
Боже. Глаза закрылись против ее воли. Словно она надеялась защитить себя от чувственной атаки его голоса.
– Мне нравится, как они лежат у тебя на шее, какая светлая и мягкая у тебя кожа. Такая нежная. Такая же мягкая, как у Вильяма.
Я вижу, как бьется пульс у тебя на шее. Я смогу почувствовать его, если коснусь губами. Почему у тебя так участился пульс, Клэр?
Саре казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она потянулась, чтобы ухватиться за что-нибудь и сохранить равновесие, но наткнулась лишь на его протянутую руку.
Другой рукой он нащупал ее локоны, потянул их, наклонился ближе и вздохнул. Сара была уверена, что услышала его стон.
