Неудивительно, что Стефан влюбился в нее. Мягкая, безупречная кожа, роскошные полные губы – все, что способно пленить любого мужчину, – покорило Стефана. А может, его вниманием с первого взгляда завладели эти тугие локоны у нее на шее? Может, ему захотелось коснуться их губами?
Почувствовав его пристальное внимание, Клэр покраснела. А покраснела ли кожа под этим черным платьем?
Совершенно неуместно ему вдруг представилось, как его брат прикасается к ней, целует ее, занимается с ней любовью. Шокированный собственными мыслями, он бросил вилку на тарелку и, извинившись, встал из-за стола.
Сара взглянула на Леду, которая, похоже, слишком устала, чтобы замечать странное поведение сына.
– Вам надо немного отдохнуть, – сказала она ей. – Это был трудный день для всех нас.
– Да. – Леда откинулась на стуле, жестом показывая служанке, что можно убрать ее тарелку. – Хорошо, что все уже позади. И еще я благодарна тебе, что помогла мне справиться со всем этим.
– Мне было в радость, – честно ответила Сара. То, что ей удалось хоть немного облегчить страдания Леды, успокаивало ее совесть.
– Наверное, я пойду к себе, – проговорила Леда, немного помолчав. – Ты не могла бы попросить миссис Пратт принести мне чуть позже вина? Это поможет мне уснуть.
– Конечно, попрошу. Спокойной ночи. Леда оставила ее одну в столовой.
– Я могу еще что-нибудь сделать для вас, миссис Холлидей? – спросила служанка.
Сара передала ей просьбу Леды и выехала на своем кресле из комнаты. Ее ни разу до этого не оставляли внизу одну. Обычно после ужина Николас относил ее в комнаты. Если он не позаботился о ней сейчас, можно будет попросить о помощи кого-нибудь из слуг. А если Вильям расплачется, то к нему придет миссис Трент.
Она решила использовать момент и осмотреть первый этаж дома Холлидеев. Дерево, латунь, минимум стекла говорили о преобладании мужского вкуса. Она оказалась возле закрытых дверей из орехового дерева, подалась вперед и тихонько постучала.
– Войдите.
Сара открыла дверь и протиснула кресло в комнату, освещенную живым пламенем камина и золотистым светом висячей лампы.
Возле камина в кресле-качалке сидел Николас. Он обернулся при ее появлении.
Клэр?
– Прости за вторжение, – извинилась она.
Покрутив в бокале на длинной ножке золотистую жидкость, он указал ей на графин возле своего локтя.
– Бренди?
– Нет, благодарю.
– Ты не пьешь?
– Все, что я сейчас ем или пью, влияет на Вильяма.
– Мне кажется, мы оба несем ответственность за Вильяма.
