Он с хрустом вытянул длинные ноги, и это навело Клэр на размышления о его возрасте. Возможно, больше тридцати. Ей захотелось задать ему вопрос, который заронила ей в голову Минна накануне вечером. Несколько минут она изучала ландшафт и, наконец, решилась начать издалека.
– Куда мы едем?
Он смерил ее таким взглядом, словно она спросила, какого цвета небо.
– А ты не знаешь?
Сара внутренне сжалась, сожалея о собственной поспешности. Клэр наверняка знала, куда они направлялись вместе со Стефаном.
– Я знаю только, что ваша мать живет в Огайо, – быстро ответила она.
– Мэхонинг Вэлли, – ответил он. – Все наши кузницы и фабрики, равно как и дом, расположены неподалеку от Янгстауна.
– А кто живет в доме? – спросила она через некоторое время.
– Мы с мамой и несколько слуг.
Он не упомянул жену. А почему ее это волнует?
– У нас большой дом. Там полно комнат, хватит и для вас.
Как раз об этом она и не думала, когда завела разговор о доме. Скорее, ее больше волновало, сколько человек ожидают появления Клэр. Чем меньше, тем больше ее это устраивало.
Днем они сделали еще одну остановку и, отдохнув, отправились в Сент-Питерсберг, что в устье реки Аллегейни. Остаток пути они могли бы преодолеть уже этой ночью, как поняла Сара из разговора Николаса с кучером, но решили не упорствовать. Из-за нее, не сомневалась Сара.
В отеле Сент-Питерсберга был лифт, который позволил им избежать давешней неловкости.
– Ужин тебе подать наверх?
– Да, пожалуйста.
– Завтра мы будем дома. Я напишу, чтобы к нашему приезду вызвали местного доктора. Нью-Йоркский доктор велел обязательно менять повязку у тебя на ноге, а мы этого еще ни разу не делали. – С этими словами он собрался уже было закрыть дверь, но Сара окликнула его:
– Мистер Холлидей!
– Николас, – поправил он, останавливаясь на пороге.
– Николас, – снова начала она, – ты очень заботлив, спасибо.
Его темные глаза на мгновение вспыхнули, но выражение лица не изменилось.
– А как же иначе я могу обращаться с женой моего брата?
Ответ прозвучал почти резко, и сердце у нее замерло.
Чутье подсказывало, что он чем-то встревожен. Он вежливо обращался с ней, обеспечивал всем, что только могло потребоваться, но в глазах было что-то неуловимое, за словами скрывался какой-то подтекст. Сомнение.
Завтра она познакомится с матерью Стефана и расскажет ей правду.
Ковыряясь в тарелке с ужином, кормя ребенка, устраивая его в кроватке, она снова и снова возвращалась мыслями к своему двусмысленному положению и каждый раз приходила к выводу, что у нее не было другого выбора. Она все расскажет матери Стефана и будет надеяться на лучшее.
